лет) даже неторопливые перемещения поверхностных льдов Европы укроют от постороннего глаза всякие следы промышленной деятельности. Пройдет не одна тысяча лет, прежде чем кто-нибудь догадается туда заглянуть.
Пройдет двадцать миллионов лет. В Галактике станет светлее. Когерентное сияние исходит от коммуникационного траффика в сети, связывающей обитаемые планеты.
Колонии первого поколения одряхлели и давно заброшены, и такова же была участь колоний третьего и четвертого поколений. В первом поколении успешной оказалась едва одна попытка из пяти. Но этого было довольно. Жизнь стремительно распространяется. Планеты — обычное дело в космосе, да и твердые планеты земного типа не так уж и редки. И даже представители более экзотических планетных типов (водные гиганты; скалистые гиганты на орбитах вокруг красных карликов, связанные орбитальным резонансом[24], и множество других…) оказались полезны для человечества. Там, где планет найти не удалось, поддержание жизни заметно осложняется, ведь она становится весьма чувствительна к внезапным катастрофам. Никто не может выжить при коллапсе цивилизации, опирающейся на космические хабитаты. Но техника и, главное, инструменты терраформирования уже хорошо изучены. Развиваются и более совершенные технологии. Многие поселенцы приспособились к условиям своих новых хабитатов так успешно, что потеряли сходство не только с приматами, но даже и с млекопитающими.
Пройдет три миллиарда лет.
Два огромных сверкающих облака разумной жизни падают навстречу друг другу. Начинается скоординированный с чудесной точностью полет флота миров сквозь бесконечную пустоту. Ударные волны сотрясают газовые облака и поджигают миллионы новых, столь же массивных, сколь короткоживущих, светил. Они вспыхивают и сгорают дотла стремительно, как шутихи. Звездный пожар обретает колоссальные масштабы. Но населенные миры в безопасности: неисчислимые рои робопередатчиков орбитального момента начнут работу за миллионы лет до катастрофы и продолжат после ее начала. Они способны предотвратить самые тяжкие последствия. Разработаны всеобщие протоколы и подготовлены долгосрочные планы эвакуации каждой колонии с территорий высокого риска. Коричневые карлики станут демпферами и буферами, помогут перенаправить заблудшие солнца. Обе сталкивающиеся галактики оживленно переговариваются друг с другом, ведь неуклонно расширяющаяся сфера разума охватила уже всю Местную группу.
Сама Земля в эту эпоху необитаема, но прецизионные Врата Времени, как оракул, направляют танец обширного скопления экзотических искусственных миров, в сердцевину которого они были загодя встроены.
В расширяющемся пузыре разумной жизни одновременно функционируют около ста миллионов цивилизаций, каждая с многомиллиардным населением. Оно уже сопоставимо с пиковым населением Стазиса, но достигло едва тысячной доли его окончательного возраста. Вселенная, кажется, в кои-то веки начинает просыпаться.
Хрустальный шар затмевает дымка…
Самая сладкая ложь
Они прогуливались по извилистой тропе между стенами кустарников и лиан, на которой, впрочем, росло и несколько настоящих деревьев, укорененных по курганам влажной, отчетливо пахнущей сыростью почвы. Тропа, казалось, была сложена из древнего песчаника, молочного цвета кальцитовую толщу пронизывали трещины и борозды. Но впечатление это было обманчивым.
— Ты играла на мне, точно на дудочке, — обвинил ее Пирс.
Он по привычке держал руки заложенными за спину, стараясь не прикасаться к ней.
— Нет! — Ее отрицание было скорее сердитым, но не гневным. — Я ни о чем не подозревала, пока он, то есть ты, меня не нанял. — Она поставила ногу на скальный выступ, торчавший на манер гнилого зуба из травы на самой границе тропинки. Крошечные насекомые незаметно проскользнули меж ее пальцев.
— Я тогда еще была студенткой. Как и ты, когда тебя призвали.
Они шли молча около минуты. Поднялись по склону холма и обогнули увитую плющом беседку, затем спустились по ступенькам, вырезанным в склоне.
— Если все это было просто внутренней корректировкой, почему бы тогда Департаменту Внутренних Дел просто не взять да и не покончить с этим? — спросил он. — Они должны знать, кто замешан в…
— Должны. Но не знают, — помотала она головой. — Когда ты отправляешь запрос на создание Врат Времени, не скажет же твой телефон:
— Гм.
Они подошли к развилке. Ее отмечала серая, слегка изъеденная лишайниками каменная скамейка.
— Это ты тогда устроила покушение на меня?
— Нет.
Она осторожно устроилась на одном конце скамейки.
— Это — совершенно точно — дело рук Департамента Внутренних Дел. Они охотились за ним, но не за тобой.
— За ним?
— За той из твоих итераций, которая не осталась в Гегемонии, не встретила Сири, постепенно изменила свой образ мышления и вновь, при благоприятных обстоятельствах, повстречалась с Ярроу…
Пирс медленно поворачивал голову, пока она говорила, но в любом из направлений так и не увидел горизонта. Там была только панорамная стена лабиринта, кривизна которой медленно возрастала по мере приближения к зениту.
— Такое впечатление, что они сорвались с привязи.
— Так и есть.
Ее голос сделался настойчивым, сосредоточенным, наводящим на воспоминания о лекциях.
— Все организации, основанные с определенной целью, быстро переполняются людьми, склонными отождествлять эту цель со своей собственной. Департамент Внутренних Дел — вторичное явление. Если бы они добились-таки своего, ничего бы не осталось от Стазиса, кроме Департамента Внутренних Дел, где каждый следил бы за каждым, ежедневно и в вечности, отстаивая единственно верный образ действий и не допуская лишних вопросов…
Но не все кусочки сложились в мозаику.
Все еще погруженный в размышления, Пирс осторожно уселся на противоположном конце скамейки. Избегая смотреть на нее, он произнес:
— Я повстречал Имада и Лейлу, родителей Сири. Как им удалось выжить? Каждый убивает своих дедушку и бабушку, это единственный путь в Стазис.
— А как тебе удалось пережить выпускной бал?
Она повернулась к нему и посмотрела прямо в лицо. На ее ресницах поблескивали непролитые
