заинтересованы в моем успехе.
— Но ведь это… — Роланду не хватало слов. — Это какая-то
— Это потому, что ты совершенно неправильно думаешь. — Она вытянула руку и щелкнула его по носу. — Как, впрочем, и все они. — У тебя ведь есть степень. — сказала она. — История экономики, верно?
— Верно. Какое это имеет отношение?
— Объясняю. Семейная деловая структура, она, типа, примитивная, так ведь? Поэтому ты искал пути её модернизации, верно? Используя исторические модели.
— Да, но я все еще не пойму…
— Исторические модели здесь не катят. Вдумайся в то, что я говорю. С их помощью можно улучшить порядок вещей, но они не очень-то помогают если админструктура зависит от рождения, так?
— Верно. — Он выглядел разочарованным. — Я провел кое-какую работу на этой стороне, урезал непроизводительные издержки, провел реорганизацию, но есть вещи, которые нельзя трогать, собственно, меня к ним и близко не подпустили. Так запросто европейскую модель в Грюйнмаркте не привить. Нет банковской инфраструктуры, нет предприятий с ограниченной ответственностью, все права собственности в конечном счете передаются королю… Самый настоящий позднефеодальный период. Масса действительно умных, компетентных людей ни в чем не участвует, потому что они не умеют перемещаться между мирами, зато кучка примадонн попусту тратит время работая обыкновенными курьерами и получая за это миллионы. — Роланд поймал её взгляд и залился краской.
— Дело ведь не в том одобряю я это или нет, верно? — колко сказала она. — Семьи зависят от наркоторговли и отучить их от этого невероятно сложно. Но я бы хотела, чтоб ты над этим поразмыслил. Ты сказал, что структура их предприятия по существу из пятнадцатого или шестнадцатого столетия. Они застряли на этапе меркантилистского мышления — «покупать дешевле, продавать дороже», вместо того, чтобы непосредственно производить чистую продукцию. Я просто уверена, что существует лучший способ вести дела — причем без риска навлечь ФБР, DEA или ЦРУ на головы всех и каждого — такой способ, который позволит нам производить ценности используя непосредственно мироходство. Главное его выявить.
— Легальность текущего Кланового бизнеса — не проблема. Во всяком случае, не с коммерческой точки зрения. Именно поэтому мы тратим на безопасность пару сотен миллионов в год. — Он пожал плечами. — Но что мы можем поделать? Мы ограничиваемся дорогостоящими товарами, поскольку у нас лимит на грузоперевозки. Вот смотри: во внутренних семьях приблизительно триста человек, способных активно курсировать между мирами — пять дней работы, пять дней отдыха. Каждый из нас способен переносить в среднем по сто фунтов тяжести в каждом направлении. То есть ежедневно мы можем перемещать три четверти тонны в каждом направлении. Но примерно половину этого груза занимают предметы роскоши или же вещи необходимые нам для того, чтобы попросту не сойти с ума. Личные нужды официально нормированы. Таким образом выходит чуть больше, чем треть тонны в день, дабы обеспечивать целый правящий класс! Принадлежности и инвентарь одного только Форта Лофстром составляют годовой валовый продукт семьи. В долларах США это, пожалуй, несколько миллиардов. Как тебе это?
— Ну так и что? Неужели так трудно пораскинуть мозгами и найти способ как лучше распорядиться этими скудными человеческими ресурсами — при нашей-то способности переносить вещи туда и обратно?
— Но две с половиной тонны в неделю…
— Допустим ты перемещаешь это на орбиту, а не в мир с грунтовыми дорогами и отсутствием водопровода. Да, это не лучший пример, но я говорю об объемах полезного груза, выводимого на околоземную орбиту «Арианспэйс» или НПО «Энергия», или «Боинг-Силонч». — Мириам скрестила руки. — Они имеют с этого миллиарды долларов в год, доставляя дорогостоящие малогабаритные вещи, причем не наркотики. Возьмем, к примеру, шафран — пряность, которая при том же весе стоит в три раза дороже золота. Да хотя бы и то же золото. Ты говорил, что они занимались контрабандой золота в те времена, когда его продажа была государственной монополией. Если вы присовокупите к своим аристократическим полномочиям военную мощь, вы сможете проводить разведку геофизическими методами, используя современную технику, чтобы обнаруживать и завоевывать золотоносные районы. Один курьер за день способен перенести на эту сторону где-то на миллион долларов золота, верно?
Роланд покачал головой.
— Во-первых, у нас транспортные проблемы. Ближайшая по-настоящему богатая золотом местность — Калифорния, то бишь Внешнее Королевство. Добираться туда месяца два — довольно утомительный переход для каравана мулов; и хорошо если по пути не нападут команчи или апачи. Понимаешь, винтовки М16 дают нашей страже качественный перевес, но количество само по себе качество и десяток — да хоть сотня — стражников не справится с целой армией. Кроме того, есть залежи в Южной Африке, этом кладбище белых людей. Стоит ли продолжать? На обеспечение непрерывного потока уйдут годы, прежде чем мы сможем продемонстрировать семьям хоть какую-то окупаемость. Это дорого, слишком дорого. Плюс ко всему, это вызовет дефляцию на этой стороне. Как только мы начнем забрасывать рынок дешевым золотом, цены упадут. Или ты нашла вариант, который мы на протяжении пятидесяти лет упускали из виду? Когда я был моложе, я думал, что смогу изменить сложившийся порядок вещей. Но не так-то это просто.
Мириам пожала плечами.
— Понятно, что сложно и в далекой перспективе это грозит дефляцией; впрочем в далекой-то перспективе и мы все умрем. Я веду речь о том, что нам нужно найти выход из Кланового тупика, мыслить шире. Придумать новую модель предприятия, нечто такое, о чем вельможи Клана слыхом не слыхивали. И неважно если на первых порах это не будет приносить большой прибыли. Наряду с тем, что мы отучим семьи от их наркозависимости, нам нужно развивать Грюйнмаркт. В нынешнем положении Клан может — хлоп! — Мириам щелкнула пальцами, — и лопнуть. Например, если конгресс прекратит акцию «Война с наркотиками». За ночь цена снизится раз в сто, а вы будете вынуждены соперничать с фармацевтическими компаниями, а не с бандитами. А ведь рано или поздно это случится. Посмотри на европейские страны — в половине из них уже легализована марихуана, а в некоторых даже поговаривают о легализации героина. Строить свой бизнес на меркантилистских принципах перевалки одного единственного товара чертовски рискованно.
— Согласен, — вид у него был потухший. — В сущности… — он уставился куда-то невиядщим взором. — Небесный Отец! Так и до революции можно докатиться! Если Клан внезапно прекратит поставки предметов роскоши… или антибиотиков… нам хана. Просто удивительно какие мощные рычаги управления приобретаешь, гарантируя наследнику какого-нибудь герцогства то, что он не умрет от пневмонии, или что какая-нибудь графиня не станет жертвой послеродовой горячки.
— Ага. — Мириам принялась собирать свои разбросанные по полу вещи. — Но может до этого и не дойдет. Думаю, учитывая роль Клана в обществе, он способен форсировать курс на индустриализацию и развитие и перетащить Грюйнмаркт в девятнадцатый век за каких-то два поколения. А чуть позже можно будет экспортировать вещи, которые люди на этой стороне захотят именно купить. Земельная реформа и механизмы повышения сельскохозяйственного производства, строительство школ, сталелитейных заводов, использование местных запасов нефти в Пенсильвании — и все получится. Грюйнмаркт может разом превратиться в мощную морскую державу наподобие Британской Империи викторианской эпохи. А мы, как единственные люди способные передвигаться туда и обратно, окажемся в уникальном положении — естественная монополия! Вопрос состоит лишь в том, как нам это все провернуть?
Роланд наблюдал за тем, как она натягивает трусики.
— Есть над чем подумать, — с сомнением произнес он. — Не то чтобы я считаю это неосуществимым, но это… это сильно!
— Издеваешься? — Она ослепила его улыбкой. — Это не просто сильно, это грандиозно! Это, блин, величайшая управленческая задача всех времен и народов. Вытащить целую планету из средневековья за
