высшего света, а также их делегаты и поборники. — Она заметила удивленное лицо Мириам. — Вы полагали, что мы и все наши — суть все дворянство? Мы всего лишь малая крупица целого. Иные цари и графы из удаленных городов и поместий не в состоянии явиться ко двору, поэтому подают свои петиции через посредников. Мы — члены семей Клана — всего лишь малая крупица, но мы — сливки общества.
— Так что же, там соберется несколько сотен людей?
Бриллиана кивнула, вид у неё был серьезный.
— Как минимум, — сказала она. — Но я буду всегда под рукой, дабы напоминать вам о чем-нибудь важном.
— Во как! Повезло мне. — Мириам приподняла бровь. — А сколько это будет длиться?
— Гм. — Брилл склонила голову набок. — Неприличием будет уйти до полуночи. Вы собираетесь…?
— Я ведь на этот раз не с дороги, не тряслась три дня в карете. — Мириам поднялась. «На этот раз я займусь делом», — мысленно добавила она. — Итак. Какими словами я должна приветствовать людей, в зависимости от их положения в обществе, чтобы не нанести им обиду? И что, по вашему с Карой мнению, мне надеть?
На этот раз у Кары и Брилл ушел всего лишь час на то, чтобы нарядить её в платье цвета полуночного неба с синеватым отливом. Зато им потребовался еще один час, чтобы накрасить ей лицо, уложить волосы и навесить на неё несколько килограмм серебра, злата и драгоценных камней. По окончании процесса Мириам подошла к зеркалу (фута два диаметром, явно импортное, иностороннее) и застыла в комичном замешательстве.
— Это я? — спросила она.
— А-то! — отозвалась Бриллиана. Мириам оглядела Бриллиану. Ее наряд показался ей более простым и, в то же время, более элегантным, чем собственный. Не говоря уже о том, что в нем легче было передвигаться. — Ваш наряд — произведение искусства, — объяснила Бриллиана, — подобающее графине.
— Ха. Произведение искусства! А я-то считала себя старой некрасивой журналисткой. — Мириам кивнула себе. — «Всё на лице написано, — подумала она. — Всё благосостояние выпячивается наружу, дабы продемонстрировать насколько ты богат. Вот уровень их мышления. Если не показываешь, значит и показать нечего. Помни об этом». Наряд казался ей менее навороченным, чем последний, впрочем, может быть просто потому, что она уже привыкла к местной моде. — А есть тут куда положить всякие мелочи? — полюбопытствовала она.
— Если вам будет угодно, я могу приставить к вам служанку, дабы она их несла. — Бриллиана заметила выражение её лица. — Ах
— Именно, — кивнула Мириам, опасаясь, что улыбка испортит её грим.
— А нельзя ли использовать муфту? — предложила Кара.
— Муфту? — переспросила Мириам.
— Вот это, — Кара вынула откуда — то цилиндрической формы рукогрейку. — Подойдет?
— Думаю, да. — Мириам попробовала засунуть в неё руки. Внутри было просторно, оставалось много свободного места, а еще был кармашек. Несмотря на грим, она улыбнулась. — То, что доктор прописал! — Мириам подошла к своему рюкзачку и завозилась, пытаясь его подцепить. — Черт побери, нет, ну это просто смешно… а, есть! — Она поднялась, триумфально сжимая рюкзак и принялась вынимать из него всякие вещички и запихивать их в муфту.
— Миледи? — Кара выглядела озадаченной.
— Никогда не выходи без запасного тампона, — просветила её Мириам. — Ну, тампона, понимаешь? — Она заморгала от удивления. — Да, пожалуй, не понимаешь. Ну и всяких других штуковин. — Как то: упаковки бета-блокаторов, флакончика с обезбаливающим, потускневшего серебряного медальона, бумажника с кредитками и мобильного телефона. — На все случаи жизни, — сказала она сама себе.
— Миледи… — Кара выглядела еще более озадаченной.
— Да-да, — отрывисто сказала Мириам, — уже идем. Ну, или как только вы будете готовы, хорошо? Только вот что, — она подняла палец, — я тут подумала, что было бы неплохо, если бы наша карета находилась в постоянной готовности и мы могли вернуться по первому же моему требованию. Понятно? На случай если снова объявится мой таинственный воздыхатель.
— Я прослежу, — заверила Бриллиана. Она выглядела слегка обеспокоенной.
— Вот и славно. — Мириам, глубоко вздохнув. — Так что, выдвигаемся?
Путешествие на карете, казалось, требовало такого же количества приготовлений, что и полет на легкомоторном самолете, при том, что было менее комфортабельным. Двадцатиминутное колочение в промерзшем насквозь экипаже, зажатой между Карой и Бриллианой, не очень-то хорошо сказалось на ее терпимости и доброжелательстве. Последующий час шарканья по отполированному до блеска королевскому паркету, с прилипшей к физиономии любезной улыбочкой и прямой спиной, тоже не очень-то улучшили её состояние. Однако Мириам частенько бывала на различных трейд-шоу и решила, что если будет рассматривать весь этот цирк как корпоративный бал-маскарад, она, в общем-то, сможет почувствовать себя здесь как дома. Обычно для заметок она пользовалась диктофоном — на трейд-шоу фрейлина в красном мозолила бы глаза — однако принцип тот же, решила она, постепенно осваиваясь.
— Да что вы говорите? — проворковала Мириам, внимательно слушая повелителя Рагнра и Стайла, разглагольствовавшего об омароловах, которым он покровительствовал. — А сколько у них лодок? — спросила она. — А какого типа лодки они предпочитают? И сколько человек в команде?
— Много! — Лорд Рагнра и Стайла выпятил грудь настолько, что она почти затмила его выдающееся брюхо, туго стянутое снизу слоем орденских лент и диадем. — По последней переписи, на моих островах двести рыболовецких ферм! И все они, кроме самых ничтожных, имеют в своем распоряжении лодки.
— Да, но какого типа лодки? — упорствовала Мириам, выдавив улыбку.
— Уверен, что это наиболее приспособленные для рыболовецких нужд лодки. Я бы на вашем месте не беспокоился об этом, миледи. Вы бы приехали как-нибудь летом. Уверен, что вы найдете свежий морской воздух весьма полезным, особенно после летних городских испарений, и потом, — тут он фыркнул, — не ослышался ли я, но вы как будто говорили, что интересуетесь китами?
— Неужели? — Мириам откланялась, записав в свой послужной список очередное поражение: еще одного феодала-дармоеда, ничего не знавшего, либо не желавшего раскрывать источник своего благосостояния; более всего интересовавшегося разведением скакунов и междоусобными войнами. — Могу ли я удостоиться чести побеседовать с вами позднее? — спросила она, — ибо я заметила как мимо прошел один мой старый знакомый и было бы в высшей степени невежливым не поприветствовать его…
Отделавшись от этого дворянина, Мириам направилась к следующему, стоявшему вместе со своими сыном (она уже начала разбираться в подобных вещах) и женой.
— Амбергрис Рагнрский и Стайлский, Брилл. Может быть полезен. Запиши, пожалуйста, я хочу вернуться к нему позднее. А это что за малый?
— Это граф Юэн Кастлрокский. Его жену зовут Сюзан, а его сына, э-э, запамятовала. Они помещики, занимаются сельским хозяйством и, э-э, подчиняются лордам Аррана. А как пишется «Амбергрис»?
Мириам авансировала графа Юэна любезной улыбкой.
— Милорд! Как жаль, что я не удостоилась чести познакомиться с вами раньше. Могу я несколько минут понадоедать вам?
Как выяснилось, это был необычайно эффективный подход. Да, другие манеры, обескураживающая показуха, совершенно иные по своей сути предметы торговли и пресс-релизы, но
