ОКАНА. Вы ведь поэт, не так ли? Скажите, как это сочиняют стихи?
БУДАХ. М-м? Вы слышите, дон Румата? Ее интересует, как сочиняют стихи! Нет уж, это не меня надо спрашивать. Спросите лучше барона. После того как он прочел мне несколько своих стихотворений, я не смею называться поэтом в его присутствии…
РУМАТА. Отец Будах, вы смущаете меня, друг мой.
БУДАХ (залпом осушает стакан.) Ер-рунда!
ОКАНА. Так вы тоже поэт, благородный Румата?
БУДАХ. И еще какой! Возьмите, например…
Белеет парус одинокий В тумане неба голубом.
Что ищет он в стране далекой, Что кинул он в краю родном?
(Роняет голову на руки, бормочет.) Написать это и умереть…
ОКАНА. Восхитительно!
БУДАХ. Но и я кое-что могу! (Берет Окану за руку, проникновенно.) «Зачем увяли все цветы в саду таинственном любви?..» Ну и так далее. А?
ОКАНА. Очень мило…
БУДАХ (отпускает ее руку). Впрочем, разумеется, сильная сторона отца Будаха не в этом. Налейте, дон Румата.
Румата наполняет его стакан. Будах выпивает залпом.
БУДАХ. Отец Будах кое-что может. Только больше не хочет. Да! Потому что все получается навыворот. А кто виноват, что навыворот?
ОКАНА. Кто?
БУДАХ. Он! Гиена наша дон Рэба! Вот смастерил я одно дело. Проволока с колючками. Скотный двор от волков. Хорошо. Еще умнейшая штука – мясокрутка. Нежный мясной фары. Прекрасно. А дон Рэба… Колючка, грит? Колючка. От волков? От волков. Хорошо, грит, молодец ты, отец Будах. И оплел колючкой рудники, чтобы рабы с рудников не бегали… Мясокрутка… И мясокрутку мою забрал. В башню. И теперь из грамотеев и мужиков нежный фарш делает… Очень, говорят, способствует…
Он хватает бутылку и пьет прямо из горлышка.
ОКАНА (тихо Румате). Ваш друг упился, благородный дон, я покину вас с вашего разрешения…
РУМАТА. Ни в коем случае. Ведь вы пришли ко мне?
ОКАНА. Да, я хотела поговорить с вами…
РУМАТА. Я сейчас все устрою… (Будаху.) Отец Будах, мой друг, вам следует отдохнуть с дороги.
БУДАХ. Отдохнуть? Мне?
РУМАТА. Непременно.
БУДАХ. Оставить эту прекрасную даму, эту очаровательницу?
ОКАНА. Мы еще увидимся с вами, достопочтенный отец Будах.
БУДАХ. В таком случае… Хорошо. Барон, она прекрасна, как заря. Вы верите?
РУМАТА. Конечно, верю…(Звонит в колокольчик.) Уно, постели отцу Будаху наверху, в моем кабинете. Да скажи… (Притягивает Уно к себе, что-то шепчет на ухо. Тот быстро-быстро кивает.) Ступайте, отец Будах, отдыхайте спокойно.
БУДАХ (встает, пошатываясь). Правильно. Пора на покой. Н-но! Я – отец Будах по прозвищу Будах Арканарский. Вот так. И пусть мне принесут к ложу моему кувшинчик пива. На всякий случай. Временно оставлю вас, превосходные дамы и господа…
Уно уводит Будаха. Окана пересаживается поближе к Румате.
ОКАНА. Наконец-то мы одни. Вы рады, благородный дон?
РУМАТА. Я рад видеть вас и наедине, и в обществе друзей…
ОКАНА. У вас забавные друзья, мой милый Румата.
РУМАТА. Вы находите?
ОКАНА. Забавные и… очень опасные.
РУМАТА. Возможно. Если дону Рэбе станет известно… Но я полагаюсь на вашу скромность, прекрасная дама.
ОКАНА. Благородный дон, вам нечего опасаться. Конечно, доносить модно, в Арканаре все доносят друг на друга, но сейчас…
РУМАТА. Да?
ОКАНА. Во-первых, сейчас все обстоит наоборот.
РУМАТА. Не понимаю, дона Окана.
ОКАНА. Ну… неизвестно, чей донос был бы страшнее.
РУМАТА. Я все-таки не понимаю.
ОКАНА. Глупый мальчишка! Если дон Рэба узнает, что я была у вас, мне конец!
Пауза.
РУМАТА. Гм… Он так ревнив, ваш дом Рэба?
ОКАНА. А ты полагаешь, что ты не достоин ревности?
РУМАТА. Не знаю… Никогда об этом не думал…
ОКАНА (грозит пальцем). Лицемер! А дуэль с доном Сэрой из-за доны Пифы? А поединок на копьях с доном Тамэо? Да у меня пальцев на руках и ногах не хватит, чтобы сосчитать…
РУМАТА. Я ни разу не был зачинщиком, поверьте мне, дона Окана!
ОКАНА. Вот именно. Ты получал мои письма?
РУМАТА. Д-да…
ОКАНА. Ты не ответил ни на одно мое письмо!
РУМАТА. Поверьте…
ОКАНА. Ты вынудил меня прийти сюда, бессердечный, ты сделал это нарочно!
РУМАТА. У меня и в мыслях не было…
Окана звонит в колокольчик.
ОКАНА (вбежавшему Уно). Никого не впускай и не входи сам, пока не позовут. Ступай! (Уно медлит, поглядывая на Румату.) Ну? Я кому сказала?
РУМАТА. Ступай, Уно… (Уно уходит.) Я преклоняюсь перед вашей красотой, прекрасная дона, но я никогда не подавал повода…
ОКАНА. Повод подаю я. Понимаешь? (Обнимает его.) Какой повод тебе еще нужен?
Румата крепко целует ее.
РУМАТА. Повод ослепительный, что и говорить… (Вытирает губы, смотрит на пальцы.) Почему вы все так краситесь?
ОКАНА. Все! (Вскакивает.) Кто еще?
РУМАТА. Нет-нет, не надо меня ревновать. Это я так, к слову пришлось… Все же, чем изводить столько краски, лучше бы мылись почаще.
ОКАНА. Вы издеваетесь надо мной, кавалер?
РУМАТА. Вовсе нет. Просто вы захватили меня врасплох.
ОКАНА. А что мне было делать? Я устала ждать!
РУМАТА. Вы увлекаете меня на опасный путь, дона Окана.
ОКАНА. Для тебя я просто Окана. Ты что, боишься?
РУМАТА. Признаться, да.
ОКАНА. Дона Рэбу!
РУМАТА. Признаться, нет.
ОКАНА. Тогда чего же… (Приникает к нему.) Я извелась, я потеряла стыд, пожалей меня!
Пауза.
РУМАТА. Я могу пожалеть тебя. Только…
ОКАНА. Что?
РУМАТА. Ты погибнешь.
Окана в ужасе отшатывается.
ОКАНА. Как… Почему я погибну?
РУМАТА. От любви. С непривычки. Для маленьких душ это слишком большая нагрузка.
