– Очень благоустроенная планета, – повторил Мбога.
– А купаться можно? – спросила Таня.
Лю посмотрел на реку. Река была зеленоватая, мутная, но это была настоящая река с настоящей водой. Леонида была первой планетой, на которой оказался пригодный для дыхания воздух и настоящая вода.
– Купаться, я думаю, можно, – сказал Лю. – Правда, я сам не купался – времени не было.
– Тогда мы будем купаться каждый день! – обрадовалась Таня.
– Не согласен, – возразил Фокин. – Три раза в день! Мы только и будем делать, что купаться…
– Ну ладно, – сказал Попов. – А там что? – Он посмотрел на гряду плоских холмов на горизонте.
– Не знаю, – пожал плечами Лю. – Там ещё никто не был. Валькенштейн заболел внезапно, и Горбовскому пришлось улететь с ним. Он успел только выгрузить для меня оборудование и улетел.
Некоторое время все стояли молча и глядели на холмы у горизонта. Потом Попов сказал:
– Дня через три я сам слетаю вдоль реки в обе стороны.
– Если есть ещё какие-нибудь следы, – сказал Фокин, – то их, несомненно, нужно искать именно возле реки.
– Наверное, – вежливо сказал Лю. – А сейчас пойдёмте ко мне.
Попов оглянулся на вертолёт.
– Ничего, пусть остаётся здесь, – сказал Лю. – Бегемоты на холмы не поднимаются.
– О, – сказал Мбога. – Бегемоты?
– Это я их так называю, – сказал Лю. – Издали они похожи на бегемотов, а вблизи я их не видел.
Они стали спускаться с холма.
– На той стороне трава очень высокая, я видел только их спины.
Мбога шёл рядом с Лю мягкой скользящей походкой. Трава словно обтекала его.
– Затем здесь есть птицы, – продолжал Лю. – Они очень большие и иногда летают очень низко. Одна чуть не сбила у меня локатор.
Попов, не замедляя шага, поглядел в небо, прикрываясь ладонью от солнца.
– Кстати, – сказал он. – Я должен послать радиограмму на «Подсолнечник». Можно будет воспользоваться вашей рацией?
– Сколько угодно, – сказал Лю. – Вы знаете, Перси Диксон хотел подстрелить одну. Я говорю о птицах. Но Горбовский не разрешил.
– Почему? – спросил Мбога.
– Не знаю, понятия не имею. Но он был страшно рассержен и даже хотел отобрать у всех оружие.
– У нас он его отобрал, – сказал Попов. – Это был великий скандал на Совете. По-моему, очень некрасиво вышло – Горбовский просто раздавил нас всех своим авторитетом.
– Только не Тора-охотника, – сказала. Таня.
– Да, я взял оружие, – кивнул Мбога. – Но я понимаю Леонида Андреевича. Здесь очень не хочется стрелять.
– И всё-таки Горбовский человек со странностями! – воскликнул Фокин.
– Возможно… – сказал Лю сдержанно. – По-моему, это замечательный человек.
Они подошли к просторному куполу лаборатории с низкой круглой дверцей. Над куполом вращались в разные стороны три решётчатых блюдца локаторов.
– Вот здесь можно поставить ваши палатки, – сказал Лю. – А если нужно, я дам команду киберам, и они вам построят что-нибудь попрочнее.
Попов поглядел на купол, поглядел на клубы красного и чёрного дыма за лабораторией, затем оглянулся на серые крыши города и сказал виновато:
– Знаете, Лю, боюсь, мы будем вам тут мешать. И до города далековато. Уж лучше мы устроимся в городе, а?
– И потом, здесь как-то гарью пахнет, – сказала Таня, – и я киберов боюсь…
– Я тоже боюсь киберов, – решительно сказал Фокин.
Лю обиженно пожал плечами.
– Как хотите, – сказал он. – По-моему, здесь очень хорошо.
– Вот мы поставим палатки, – сказала Таня, – и перебирайтесь к нам. Вам понравится, вот увидите. А от города до базы совсем недалеко.
– М-м-м… – сказал Лю. – Пожалуй… А пока прошу ко мне.
Археологи, заранее сгибаясь, направились к низкой дверце. Мбога шёл последним, ему даже не пришлось наклонить голову.
Лю задержался на пороге. Он осмотрелся и увидел вытоптавшую землю, пожелтевшую смятую траву, унылые штабеля литопласта и подумал, что здесь действительно пахнет гарью.
2
Город состоял из единственной улицы, очень широкой, заросшей густой травой. Улица тянулась почти точно по меридиану и кончалась недалеко от реки. Попов решил ставить лагерь в центре города. Разбивку лагеря начали в три часа пополудни по местному времени (сутки на Леониде составляли двадцать семь часов с минутами).
Жара как будто усилилась. Ветра не было, над серыми параллелепипедами зданий дрожал горячий воздух, и только в южной части города, ближе к реке, было немного прохладнее. Пахло, по словам Фокина, сеном и «немножко хлорелловой плантацией».
Попов взял Мбога и Лю, предложившего свою помощь, сел в вертолет и отправился к боту за оборудованием и продуктами, а Татьяна и Фокин занялись съёмкой города. Оборудования было немного, и Попов перевёз его в два приёма. Когда он прилетел в первый раз, Фокин, помогавший при выгрузке, многозначительно сообщил, что все здания города весьма близки по размерам и отклонения размеров от средних хорошо укладываются на классическую кривую вероятностей.
– Очень интересно, – заметил вежливый Лю.
– Это доказывает, – сообщил Фокин, – что все здания имеют одно и то же назначение. Остаётся только установить – какое, – добавил он, подумав.
Когда вертолёт вернулся второй раз, Попов увидел, что Таня и Фокин установили высокий шест и подняли над городом неофициальное знамя Следопытов – белое полотнище со стилизованным изображением семигранной гайки. Давным-давно, почти полтора столетия назад, один крупный межпланетник – ярый противник идеи Изучения следов деятельности иного Разума в Космосе – как-то сгоряча заявил, что неопровержимым свидетельством такого рода деятельности он готов считать только колесо на оси, чертёж пифагоровой теоремы, высеченный в скале, и семигранную гайку. Следопыты приняли вызов и украсили своё знамя изображением семигранной гайки.
Попов с удовольствием отсалютовал знамени. Много было сожжено горючего и пройдено парсеков[1] с тех пор, как родилось это знамя. Впервые его подняли над круговыми улицами пустого города на Марсе. Тогда ещё имели хождение фантастические гипотезы о том, что и город, и спутники Марса могут иметь естественное происхождение. Тогда ещё самые смелые Следопыты считали город и спутники единственными следами таинственно исчезнувшей марсианской цивилизации. И много пришлось пройти парсеков и перекопать земли, прежде чем неопровергнутой осталась единственная гипотеза: пустые города и покинутые спутники построены пришельцами из далёкой и неведомой планетной системы. Только вот этот город на Леониде…
Попов вывалил из кабины вертолёта последний тюк, спрыгнул в траву и с силой захлопнул дверцу. Лю подошёл к нему, опуская засученные рукава, и сказал:
– Теперь разрешите мне покинуть вас, археолог Попов. Через двадцать минут у меня зондирование.
– Конечно, – сказал Попов. – Какой может быть разговор. Большое спасибо, Лю. Приходите к нам ужинать.
Лю посмотрел на часы и сказал:
– Спасибо. Не обещаю.
Мбога, прислонив карабин к стене ближайшего здания, надувал палатку прямо посреди улицы. Он поглядел вслед Лю и улыбнулся Попову, растягивая серые губы на маленьком, сморщенном лице.
– Поистине благоустроенная планета. Анатолий, – сказал он. – Здесь ходят без оружия, ставят палатки
