- Нужно будет еще научиться обращаться с пистолетом и гранатой, - сказал Быков, вытирая ветошью руки.
- Займемся после ужина? - Дауге вопросительно взглянул на Ермакова.
Тот кивнул в знак согласия.
- Не понимаю, - немного раздраженно сказал Юрковский, критически разглядывая большое масляное пятно на рукаве новенькой шелковой рубашки. - Не понимаю, зачем это все нам нужно?
- Взять оружие приказал Краюхин, - насупясь проговорил Быков. - Уж он-то, наверное, знает, что к чему.
- А вы сами как думаете?
- Мм… Возможно, там есть какие-либо животные… или чудовища. Я слыхал, на какой-то планете с ними пришлось столкнуться.
- Это на Каллисто… На спутнике Юпитера, - сказал Дауге. - Но там управились и без оружия.
- Во всяком случае, - заметил Ермаков, - с оружием лучше, чем без оружия. Оно не помешает, а может быть, и поможет.
- Что у вас там еще припасено в вашем арсенале? - осведомился Юрковский. - Кроме этих самых автоматов, пистолетов, бомб…
- Есть еще финские ножи…
- Уф!
- … и атомные мины.
- Так. А нет ли у вас портативных бомбардировщиков или складного линкора? Ладно, давайте ваши пугачи и покажите, куда их нести.
Юрковский взял под мышки два автомата и вышел в сопровождении Быкова. Ермаков и Дауге переглянулись и рассмеялись.
- Пора, - сказал за обедом Спицын. - Пора начинать брать пеленги у Махова.
- Не рановато ли? - отозвался Ермаков. - Ведь у нас в запасе еще часов десять.
- С вашего разрешения, Анатолий Борисович, лучше начать пораньше. Дело новое, и желательно иметь побольше данных.
Быков вполголоса осведомился, о чем идет речь.
- «Хиус» подходит к Венере, - пояснил Дауге, - нам сейчас надо рассчитать трассу к «Циолковскому».
- К «Циолковскому»? К искусственному спутнику Венеры? А зачем?
- В каком смысле - зачем? Чтобы сблизиться с ним, разумеется.
- Я понял, что мы будем с «Циолковским» только связь поддерживать и что сядем на Венеру, минуя его.
- Какой ты быстрый… Нужно обстоятельно договориться с начальником «Циолковского» Маховым о взаимодействии.
- И долго мы там пробудем?
- Не знаю… Анатолий Борисович, сколько времени мы пробудем у «Циолковского»?
- Часов пять-шесть, не больше. Передадим почту, книги, фрукты, проведем совещание и отправимся дальше.
- Ясно. Кстати, Алексей, вот там ты вкусишь невесомость в полную меру. Мы полюбуемся…
Быков вспомнил свой неудачный опыт в этой области и уткнулся в тарелку.
Сближение «Хиуса» с «Циолковским» заняло больше трех часов и доставило экипажу много хлопот. Для пилотов дело осложнялось тем, что плоскость орбиты «Циолковского», вращавшегося вокруг Венеры на расстоянии в несколько тысяч километров, была почти перпендикулярна плоскости орбитального движения Венеры, так что Крутикову и Спицыну снова пришлось немало поработать. Однако задача была решена, и планетолет по суживающейся спирали стал приближаться к тому месту, где в назначенное время должен был пройти «Циолковский». «Пассажиры» провели эти часы в каюткомпании, пристегнувшись к креслам, и последовательно чувствовали себя то легкими, как воздушные шары, то тяжелыми, как куски свинца. Быкову казалось, что он раскачивается на фантастических качелях; он то судорожно хватался за подлокотники, боясь взлететь под потолок, то разевал рот, тщетно пытаясь вздохнуть и явственно чувствуя, как ребра проваливаются внутрь легких. Однако все на свете имеет конец. Видимо, пилоты решили, что пассажиры претерпели достаточно, манипуляции с ускорением прекратились, и в один не очень приятный момент качели, вместо того чтобы начать новый подъем, стремительно ухнули вниз, в бездонную пропасть.
- Все в порядке! - раздался наконец из репродуктора голос Спицына. - Можно отстегиваться. «Циолковский» в ста километрах от нас, Венера - в трех тысячах.
- Погоди, Алексей, не отстегивайся, - предупредил Быкова Дауге, торопливо освобождаясь от ремня.
Вместе с Юрковским он очень ловко, цепляясь за стены и за привинченную к полу мебель, протянул по кают-компании несколько нейлоновых шнуров, дополнительно к леерам на стенах. Такие же шнуры были протянуты по коридору, в рубке и в каждой каюте.
- Вот теперь вылезай…
Быков осторожно поднялся, неожиданно вспорхнул и повис в воздухе, цепляясь за спинку кресла. Лицо его стало пунцовым. Криво улыбаясь, ни на кого не глядя, он ухватился за шнур и, неуклюже взболтнув ногами, снова оказался на полу.
- Чепуха какая-то… - сердито проворчал он.
- А что, Алексей Петрович, - сказал Крутиков, появляясь в дверях, - хорошо бы приготовить ужин попышнее, угостить ребят с «Циолковского»…
- Сейчас, - с трудом произнес Быков.
- Э, нет, Алеша! - Крутиков засмеялся. - Ручки коротки… Придется тебе временно сложить их.
- Почему?
- А ты умеешь готовить в таких условиях? Когда вода не течет, а летает пузырем по кухне, когда котлеты скачут по сковороде, как взбесившиеся лягушки, и недожаренными порхают в воздухе…
Сильный толчок прервал его. Что-то визгливо заскрежетало по обшивке. Кают-компания качнулась.
- Это еще что такое? - пробормотал Дауге.
Глаза Быкова встретились с остановившимся взглядом Крутикова. На лбу штурмана заблестели мелкие бисеринки пота.
- Принимай гостей, Михаил Антонович! - весело крикнул Богдан из коридора. - Бесы неуклюжие!
Дауге шумно выдохнул воздух, а Михаил Антонович дрожащей рукой полез в карман за платком.
- Именно бесы, - сказал он хрипло, с трудом переводя дух. - Этак человека можно на всю жизнь калекой сделать… заикой…
Он сунул платок обратно в карман и, цепляясь за шнуры, быстро выбрался за дверь. Дауге недовольно пробормотал:
- Почти каждый раз получается такая штука, и каждый раз у меня сердце уходит в пятки.
- Да что случилось?
- Причалила ракетка с «Циолковского». Межпланетное такси, изволите видеть. Лихачество… Вероятно, прибыл засвидетельствовать свое почтение Махов… Стой, куда ты? Не улетай, побудь со мной…
Быков сделал неосторожное движение, пролетел между шнурами, ударился о потолок и, растопырив руки, устремился вниз. Дауге схватил его за ногу и, ловко дернув, привел в нужное положение.
- Успокойся, ангел небесный, не надо волноваться… Помнишь формулу - эм вэ квадрат пополам? Так вот, хорошо, что хоть пополам, а то раскроил бы ты сейчас свою буйну голову.
Быков снова водворился в спасительное кресло с твердым намерением не покидать его до тех
