затылке парня зашевелились, а лицо исказила безумная улыбка сумасшедшего. Глаза вылезли из орбит, и создалось ощущение, что его сейчас хватит удар.
— Нет! — дико вращая глазами, прохрипел он. — Нет! Я не трогал ее! Не трогал ее! Не трогал.
— Она кричала, как сумасшедшая! Что у вас произошло?
— В том-то и дело! — голос его стал еще тише, Нэнси едва разбирала слова. — В том-то и дело… ТАМ БЫЛ КТО-ТО ЕЩЕ!
— Но дверь была заперта изнутри!
Она внимательно смотрела на Рода, ожидая ответа. Нэнси показалось, что он не лжет. Слишком велик был страх. Это не было отчаянием перед неминуемым возмездием. Точнее, и это тоже, но было еще что-то, чего Род боялся гораздо больше, чем полиции и собственной гибели.
Животный страх перед непонятным. Жутким. Чем-то, что лежит за пределами человеческого понимания.
Господи, как же нужно напугать молодого здорового парня, чтобы он за одну ночь превратился в трясущееся от ужаса существо.
Внезапно Род выпрямился. Казалось, его уже не заботило то, что он может быть обнаружен.
— Что ты на меня так смотришь? — голос сорвался на визг. — Ты думаешь, что я сумасшедший, да? Псих? Я говорю тебе, ТАМ БЫЛ КТО-ТО ЕЩЕ! Понимаешь? КТО-ТО НЕВИДИМЫЙ!
Кусты за его спиной зашевелились. Род дернулся и испуганно съежился, словно надувная игрушка, из которой выпустили воздух.
— А ну-ка, отойди от нее, сынок, — тихо и веско процедил Дональд Томпсон, ткнув ствол «специального полицейского» в круглый затылок Рода. Он не питал никаких иллюзий относительно этого парня. Была жертва и был убийца. И не стоило разводить антимоний. — Просто сделай три шага в сторону. Тихо и спокойно.
Палец оттянул собачку курка, и барабан провернулся, издав сухой негромкий щелчок.
Нэнси скорее почувствовала, чем поняла умом: Род сейчас побежит. А отец, скорее всего, убьет его.
— И не думай дергаться, сынок, — продолжал лейтенант. — От этого сейчас зависит твоя жизнь.
На скулах его играли желваки. Он ненавидел этого парня и пристрелил бы его тут же… если бы здесь не было Нэнси.
Всего на секунду Дональд отвел глаза, чтобы взглянуть на дочь. На одну крошечную секунду. В этот момент Род рванулся грудью в зеленый барьер, моментально пропав из вида.
— Стой! — заревел лейтенант. Над верхней кромкой шевелящейся листвы ему был отчетливо виден черный мелькающий затылок убийцы.
Мушка послушно скользнула в прорезь прицела. Дональд целил ниже головы. Туда, где, по его расчетам, должна была находиться спина преступника.
— Нет! — Нэнси вскочила и сильно, наотмашь, ударила отца по рукам.
БАНГ! — Пуля ушла в небо.
Род мчался по узкой улице, высматривая на бегу лазейку. Щель, дыру в заборе, открытое окно, все, что угодно, лишь бы бежать, скрыться, спрятаться, спастись. Ветер свистел в ушах, легкие разрывались от быстрого бега. Ему нужно было одолеть еще пару десятков метров до перекрестка, как вдруг…
Черно-белая патрульная машина выползла из-за поворота. Истошный крик сирены словно ударил беглеца в лицо. Хлопнули дверцы, и из салона выбрались двое полицейских, доставая на ходу пистолеты. Род обернулся. Сзади замер еще один патрульный «кадиллак». Выхода не было.
— Стой на месте! — усиленный мегафоном голос докатился до него сквозь тупой гул в ушах.
— Стою! Стою!!! — парень поднял руки. — Я сдаюсь! Сдаюсь!!!
— Ложись на землю! Быстро!!!
Стволы пистолетов были направлены ему в живот.
Род послушно опустился на колени, лег, уткнувшись щекой в горячий пыльный асфальт.
Топот полицейских башмаков раздался совсем рядом.
— Руки за спину, немедленно! И не вздумай дергаться, понял?
Щелкнули на запястьях стальные браслеты, чье-то колено, упершись в спину между лопаток, пригвоздило его к земле.
— Посмотрите, нож или бритва есть у него? — крикнул выбравшийся из кустов Дональд.
Нэнси, стоя на тротуаре, наблюдала, как Гарсиа быстро и ловко обыскал парня.
— Я этого не делал! — вдруг истошно заорал он. — Не делал! Нэнси!!!
Девушка увидела полные отчаяния и ужаса глаза и перекошенное лицо.
— Нэнси! Я не делал этого!!! Там был кто-то еще!!! КТО-ТО ЕЩЕ!!!
— Заткнись! — рявкнул сержант, вставая и отряхивая брюки. — Лейтенант! У него ничего нет.
— Вези его в участок! — Дональд кивнул. Вздохнув, он повернулся к дочери и вздрогнул, наткнувшись на тяжелый ненавидящий взгляд.
— Папа, — раздельно, совершенно ледяным голосом спросила Нэнси, глядя на отца в упор. — Как ты оказался здесь? Ты следил за мной? Использовал меня как приманку? Ответь мне, папа, я жду!
Дональду показалось, что ему влепили увесистую пощечину. Он рассвирепел.
Ему ничего не стоило рассказать ей о бессонной ночи, о своих страхах, о том, что он жутко волновался за свою дочь. Его трясло при одной только мысли о том
Волна жуткой обиды и ярости захлестнула его. Он даже не сразу нашелся, что ответить. И от ощущения собственной слабости вдруг закричал.
— А какого черта ты вышла сегодня на улицу? А?
Нэнси резко отвернулась и быстро зашагала по узенькому тротуарчику, даже не взглянув на отца. Так плохо, как сейчас, ей еще никогда не было. Никогда. Она услышала, как Дональд окликнул ее:
— Нэнси! Нэнси!!!
Но девушка не обернулась. Она пока не знала, что все, что произошло до этой секунды еще не кошмар. Это лишь начало кошмара.
В этот день школа казалась необыкновенно тихой. Страшная новость, облетевшая город еще утром, породила множество сплетен и домыслов.
Ребят интересовало одно — какова она была в постели. И хотя единственный человек, который точно знал ответ на этот вопрос, сидел за решеткой, отвечали все. Выпятив грудь и напустив на себя многозначительный вид завзятых ловеласов, они небрежно цедили:
Девушки были настроены более скептично.
К полудню выяснилось, что все знают об убитой ВСЁ. Грязное белье перебиралось любовно и тщательно, как это обычно бывает в маленьких, неизбалованных происшествиями городках.
Нэнси, как непосредственная участница ночных событий, пользовалась всеобщим вниманием. Девушка брезгливо отмалчивалась. Ей были неприятны эти пересуды, словно подругу, мертвую, и от этого особенно беззащитную, втаптывали в грязь. Причем, делали это с откровенным удовольствием.
Она едва досидела до третьего урока. К этому часу Нэнси знала точно: кошмара, в котором
