головой отвечаете...
Между тем над Новым Городом все разворачивалось не менее интересно. Отряд О'Кифа вышел на круговую орбиту как раз к моменту доклада о полном подавлении сопротивления Акмона и началу перехода на орбиту высадки десанта. Так что все внимание самого О'Кифа и полковника Вазерли было приковано к планете. Первый виток никаких неожиданностей не принес. Все было так, как зафиксировали сенсоры корабля Нойштадта. Поэтому Вазерли со спокойной душой отдал приказ о начале выброски десанта, собираясь на следующем витке поддержать снижающийся в атмосфере десант ковровой бомбардировкой. Именно в этот момент и пришло сообщение о том, что Акмон оказался настоящей шкатулочкой с чудесами и успел показать зубки. О'Киф, узнав о потерях, злобно выругался, а Вазерли, попыхивая трубочкой, только невозмутимо пожал плечами. Будто бы говоря, что он же предупреждал, что с русскими стоит держать ухо востро. О'Киф только успел приказать продолжать операцию и впредь быть внимательнее и развернуться к обзорному экрану, когда заговорила первая батарея «единорогов» с поверхности.
– Как... Что... Почему? – изумленно рявкнул О'Киф, ошарашено наблюдая, как вспыхивают снижающиеся десантные боты. – Бык, немедленно подавите батарею... мы же теряем десант, – заорал он командующему эскадрой, отряженной для разборок с Новым Городом.
– И без тебя вижу, – огрызнулся тот. Но корабли тем не менее начали перестраиваться для удара по новой цели. В этот момент заговорили еще несколько батарей «единорогов», и стало ясно, что первая волна десанта практически потеряна. О'Киф отшатнулся от экрана и повернулся к Вазерли:
– Полковник, да что же это такое?! Откуда у них... – Но закончить он не успел. Потому что из десятка кораблей, уже развернувшихся для начала орбитальной бомбардировки всех вновь обнаруженных целей, два вспухли огромными шарами. Это заговорили две батареи «фаланг». В эфире разразилась полная какофония. Испуганные вопли капитанов перемежались злобным ревом Быка Иски и чьим-то визгливым голосом, истерично вопящим: «Мейдей, мейдей, мы подверглись абордажной атаке, мейдей, мать вашу!» О'Киф смотрел на Вазерли округлившимися глазами. Как же так... почему... у них же был великолепный план... и подавляющее превосходство в силах... этого просто НЕ МОГЛО случиться...
Вазерли последний раз пососал свою трубочку, потом вытащил ее изо рта, заглянул внутрь, вздохнул и печально произнес:
– Я думаю, мистер О'Киф, нам следует исчезнуть отсюда как можно быстрее. Пока еще есть для этого возможность... – После чего наклонился к консоли и принялся деловито и невозмутимо выбивать свою трубку об ее край...
Касьян как раз заканчивал переналадку еще одного обслуживающего кибера на двадцать шестом этаже небоскреба «Макнамара инк.», когда в ухе ожила кнопка вживленного телефона. Это был их с Сандерсом секретный канал, который должен был активироваться лишь в случае крайней необходимости. Все остальное время они должны были связываться по обычному (ну почти) коммуникатору. Что ж, похоже, сейчас такая необходимость наступила.
– Ну... – отозвался Полубой.
– Касьян, на КПП только что поступила команда аннулировать выданный тебе пропуск. – Голос Сандерса был почти спокоен. Почти...
– Понятно, – задумчиво отозвался Полубой.
– Рекомендую отход по варианту шесть.
Касьян задумался.
– Слышь-ка, Дик...
– Что?
– Это ведь означает, что я теперь нипочем сюда не попаду.
Сандерс отозвался не сразу:
– Касьян, ты не о том думаешь. Тебе надо немедленно приступать к отходу. Ты что, забыл – тебе впрыснули изотоп. Сейчас в твою сторону уже вовсю двигаются охранники.
– Да знаю я, знаю, – досадливо морщась, отозвался Касьян, – только ведь если я отсюда вот просто так уйду, значит, все псу под хвост.
– Касьян, мы найдем выход. Тебе надо немедленно, ты слышишь, немедленно...
– А я думаю, мне надо прогуляться до сектора «С», – безмятежно резюмировал Касьян.
– Как?
– Да «по силовому». Все равно уже «спалили», так чего стесняться-то? Тем более, что сам как раз в отъезде...
– Касьян, у тебя ничего не выйдет, – зло заорал Сандерс, которому надоело уже играть в терпеливую няньку для этого полоумного русского, – операция не подготовлена, у тебя нет необходимого снаряжения, оружия...
– Вот нашел проблему, – добродушно усмехнулся Полубой, выбираясь из узкой шахты обслуживания через вентиляционный люк, – тут этого добра – навалом. У любого вертухая, а они, как ты сам говоришь, совсем скоро у меня под ногами начнут путаться. Ладно, пошел я, не дави на уши.
– Тьфу, упрямый осел, – выругался Сандерс и замолчал.
Касьян рысью взлетел на два этажа вверх по пожарным трапам и завернул за угол, входя в огромный тамбур. У дверей, расположенных у дальней стены, скучали два верзилы в форме охранников. Похоже, до них пока не дошла информация о том, что в здании чужак. Впрочем, наверное, пока она еще ни до кого не дошла, кроме группы охранников, неторопливо направлявшейся на двадцать шестой этаж, чтобы задержать одного лоха-монтера по фамилии Кадоген...
Завидя Полубоя, охранники встрепенулись.
– Сэр, прошу простить, но здесь запрещено находиться постороннему персоналу, – заученно забормотал левый, – я прошу вас немедленно покинуть...
– Сектор «С», тамбур два? – скорчив тупую рожу, осведомился Касьян, с самым уверенным видом заглядывая в электронный планшет и не останавливаясь.
– Да, но...
Больше ничего он сказать не успел, потому что Касьян с ходу засадил ему ногой под дых, одновременно швыряя во второго бесполезный планшет. Охранника унесло спиной вперед. Второй оказался не промах. Сумев уклониться от планшета, он почти успел выхватить оружие из кобуры, когда его переносица встретилась с кулаком Касьяна. А пережить подобную встречу и остаться в сознании не смог бы ни один обладатель переносицы...
Быстро обыскав два неподвижных тела, Полубой установил, что карточки допуска обоих не дают им права доступа в сектор «С».
– Что ж, не слишком-то и рассчитывал, – пробормотал Касьян, выщелкивая батарею из рукояти одного из двух доставшихся ему в качестве трофея лучевиков. Выудив из карманов одного из охранников пластинку жвачки (ну какой америкос без этой заразы?), Полубой тщательно разжевал ее и, установив батарею на приводе дверного замка, зафиксировал ее жвачкой. После чего выбрался из тамбура на площадку трапа и закрыл за собой дверь, оставив узкую щелку. Тщательно прицелившись сквозь нее в батарею, он плавно надавил на спуск...
Рвануло так, что двери из тамбура вышибло наружу и сбросило в шахту пожарных трапов. Касьян, которого взрывной волной отбросило на площадку ниже, вскочил на ноги, потряс головой и, поняв, что это не звон в ушах, а завывание пожарной сигнализации (ну, скажем честно, не ТОЛЬКО звон в ушах), двинулся вверх по трапу.
В секторе «С» царил беспорядок. Прямо у выбитых дверей лежало чье-то тело. Телу было плохо, и потому оно тихо стонало. Все консоли, располагавшиеся вблизи дверей, сорвало со своих мест или перекосило. Полубой окинул взглядом весь этот беспорядок и, повернувшись к испуганно жмущимся у своих кресел операторам дежурной смены, озабоченно спросил:
– И кто же это все натворил?
– Н-не знаем... – ответил один.
– А я знаю, – широко улыбнувшись, заявил Касьян: – Я! – И в подтверждение своих слов выстрелил в потолок. С потолка посыпались куски потолочных панелей, стекло светильников и еще какая-то муть. Кто-то отчаянно завизжал. Но Касьян, не обращая внимания ни на какое музыкальное сопровождение, подошел вплотную к пульту дежурной смены и, достав из нагрудного кармана слегка модифицированный
