Вдруг на улице ухнуло и затрещало.
– Немцы в городе? – спросил я соседа по столу, бизнесмена то ли по яйцам, то ли по пиву.
– Если бы… – почему-то грустно вздохнул он. Но оглянулся по сторонам.
А неподалеку, над Дворцом спорта, почти в самом центре столицы некогда партизанской республики, над засыпающим городом и уже сонной рекой, с грохотом летели в небо петарды и клочья цветных огней. Прохожие ошарашенно останавливались на улице и спрашивали друг друга, что это за праздник на дворе.
А это был финал пятидесятилетия от рождения, заключительный такой клизматический аккорд. Чтобы помнили.
– Салют Победы, настоящий салют Победы, – во всеуслышание шептали вокруг сопровождающие жены и любовницы, а самые глупые вытаскивали из карманов и сумочек навороченные стразы крутых своих мобильников и как бы делали снимки на вечную, понятно, память. Детям детей расскажите о них.
Из дверей бисером разбегались уже переодетые и сытые, но довольные актеры.
Один человек спросил:
– Ну как?
– Еще бы, – ответил я и подумал: «Пропал вечер…».
ПОГОВОРИЛИ
Мужчина- самая большая удача в жизни женщины. Проблема в том, что с ним у нее и жизни-то нет. Женщина – самая большая глупость в жизни мужчины. Проблема в том, что без нее у него и жизни-то нет.
Недопитая бутылка на двоих стояла на столе, и это уже становилось пугающей привычкой. В смысле, «недопитая». Как и выброшенные повзрослевшими женами на улицу мужчины зрелых лет. Хоровод какой- то.
Все, что он выплескивал, закусывая сводилось к одному:
– Раньше женщины говорили «возьми», а сейчас- «дай».
– Посмотри в паспорт, – посоветовал я. – И потом, прежде ты имел дело с молодыми, сегодня – с моложавыми. Они разборчивей.
И подумал: «А что им остается делать, когда вокруг ни дать ни взять?».
– Фаберже сделал на яйцах состояние. Казанова – имя. А ты?
Он хмыкнул, но колбасу проглотил.
– Это ты о ком? Да я…
Потом взял пальто и поехал домой. Опять к маме.
Мы не виделись с ним много лет. Дружили в юности. И снова встретились случайно. Он заходил в гости несколько раз, но всегда с предложениями. То заняться нефтяным бизнесом. То торговать. То занять денег.
В этих краях уже почему-то редко стали встречаться люди, которые видятся просто так. Посидеть ни о чем, о себе, «за жизнь», обменяться – и разойтись уже не могут. Обязательно или праздники и юбилеи, или по делам. Люди нужны друг другу, пока они могут что-то дать. Прямо как молодые женщины, котором пока еще есть что.
Здесь они почему-то все время думают, куда тебя вставить в свою очередную схему. А так, «Friday night», без претензий – это слишком сложно и бессмысленно.
Однажды он подбрасывал меня на машине к дому.
– Все равно, – говорит,- по дороге. Так что, – переспросил, – ты завтра улетаешь? А как до аэропорта? И когда?
– Рано утром. Заплачу таксисту, сколько надо. Какие проблемы?
– А зачем тебе платить? – оживился он.- Я могу тебя отвезти, время позволяет.
– Спасибо, – замялся я благодарно. – Ну, если не трудно…
– Конечно, нет. Зачем тебе отдавать таксисту тридцать баксов. Лучше заплатить мне, своему. Я ведь прав?
А потом они говорят, что не повезло с женщиной…
ЕСТЬ ТАКАЯ ПРОФЕССИЯ…
Один человек мне сказал, что встретил недавно на какой-то дипломатической презентации бывшего министра, который попал было в немилость и отработал затем дипломатом. По своей информации, я знал, что ему не продлили каденцию и отозвали обратно. Но он заартачился и даже якобы попытался стать невозвращенцем.
Затем его то ли уговорили не делать резких движений, то ли чем-то припугнули, то ли предложили что- то взамен.
Что бы там ни говорили, а рот легче всего заткнуть пряником.
И он вернулся. В Москву, где и занялся бизнесом.
А чем еще заниматься дипломатам?
И вот на какой-то посольской тусовке он встретил моего приятеля и, обрадовавшись, спросил, читал ли тот его политологическую книгу. И не поленился куда-то сбегать, и принес ее, и даже комплиментарно подписал. А затем спросил, не собирается ли мой приятель в командировку.
Услышав, что в Польшу, бывший министр попросил о любезности передать в Варшаву нужным ему уважаемым людям пару экземпляров этой самой книги. Спросил и получил согласие. Да и отказывать после подарка и лестной записи было просто неудобно.
– Отлично, – сказал бывший министр, – здесь за углом расположен книжный магазин, где продается моя книга, причем, недорого, двадцать долларов за экземпляр. Ты завтра сможешь там купить эти замечательные работы и подарить их моим достопочтенным коллегам в Варшаве.
Один человек мне сказал, что он, выслушав, затем подошел к зеркалу и посмотрел на себя, не написано ли на лбу у него «дурак» или где?
А я подумал, что нечего ходить по злачным местам, особенно среди тех, кто даже и не заметил, как потерял свое лицо, а скорее всего, и вовсе его не имел.
А иначе как становятся министрами?
ДУЧЕ
Флоренция. Золотой мост. Лавка сувениров. Значки. Медали…
– Мне, пожалуйста, вот этот бюстик Муссолини, – показываю.
– Хотите побольше? – подсовывает продавец.
– Этого достаточно, – отвечаю и, понизив голос, спрашиваю. -Может, у вас есть Сталин или Гитлер?
– Вы что? – возмущается продавец. – Они же фашисты…
