порог своей опочивальни и рухнул на спину. Гаер прыгнул к нему.
А из-за поворота выкатились четверо стражников с лицами, настолько перекошенными от ужаса, что можно было подумать, будто за ними гнались демоны Темного Мира, и с маху врезались в отряд Гаера.
А спустя секунду из-за поворота вышагнул Оттар.
Северянин выглядел поистине страшно. Из раны на его лбу обильно сочилась кровь; одна из кос была отрублена, а вторая расплелась, и на окровавленное лицо налипли длинные пряди, белые зубы блестели в яростном оскале – все это делало лицо северного рыцаря похожим на боевую устрашающую маску. Вооружен Оттар был не двуручником, неудобным для схваток в узких дворцовых коридорах, а коротким боевым топором. С левого плеча свисал моток шнура с крюком, на острых концах которого виднелись свежие следы раскрошившегося камня.
– Ваше высочество, я уже здесь! – рявкнул он, не замечая за толпой воинов короля, и, прыгнув вперед, взмахнул своим топором. – Замуровать хотели, гады! – выкрикнул он, сокрушая могучим ударом кирасу ближайшего к нему стражника.
Стражник, почти перерубленный пополам, упал под ноги своим товарищам, а северянин, неожиданно заведя руку с топором далеко назад, достал стоявшего за его спиной гвардейца, уже изловчившегося скользнуть к нему вдоль стены.
Оттар дико захохотал и заревел снова, вращая над головой топором. Воины теснились в коридоре, мешая друг другу. Гвардейцам, оглушенным боевым криком рыцаря Королевства Ледяных Островов, оставалось только отступать – их было много больше, но воспользоваться численным преимуществом они не могли. Никто из них не был способен пробиться сквозь свистящие стальные нити, которые плел в душном и пропитанном кровью коридоре смертоносный топор северянина, а обойти Оттара, чтобы напасть сзади, было тоже невозможно. Рыцарь медленно, но неотвратимо продвигался вперед, поражая противника одного за другим – будто неуязвимый для оружия смертных демон.
Говорили, что ратники Утурку в бою приводят себя в состояние неистовства, благодаря которому не чувствуют ни боли от ран, ни усталости. Годы службы в Крепости Порога, бесчисленные схватки с Тварями, где крайне важна была осмотрительность, заставили Оттара оставить эту практику, но теперь сражение с людьми всколыхнуло давние воспоминания – северный рыцарь ревел диким зверем, без устали работая топором. Белая пена пузырилась у него на губах. Прорубаясь сквозь людскую кашу, Оттар не следил, куда ударит его топор, и не берег силы. Струи крови густо плескали на стены, отрубленные конечности, обломки доспехов и клочья плоти летели во все стороны. Гвардейцы оскальзывались в крови и падали, чтобы больше уже не подняться. У них был единственный шанс хоть как-то противостоять северянину – отступив к опочивальням принцессы и короля, где пространство позволило бы им окружить рыцаря, – и они отступали, теснясь друг к другу и даже не пытаясь сражаться.
Убивая, перешагивая через изувеченные трупы, Оттар, грохоча подбитыми шипами подошвами сапог, прошел коридор до того места, где он расширялся до размеров большой комнаты, и на мгновение остановился, покрытый кровью с головы до ног, хрипло дыша, с пеной у рта. На расстоянии удара не оказалось ни одного врага. Горящим полубезумным взглядом он обвел помещение и вздрогнул, увидев у дверей опочивальни принцессы спокойно стоявшего среди перепуганных гвардейцев Литии болотника Кая.
Воин в пластинчатых доспехах, все время боя державшийся в тылу отряда, неожиданно ловко для своих размеров и тяжести брони припал к полу.
Лицо Оттара, перекошенное исступлением, немного расслабилось.
– Брат Кай?.. – прохрипел северный рыцарь. – Как?..
– Приветствую тебя, брат Оттар, – откликнулся болотник. – Надо полагать, дверь и в твою комнату закрыло заклинание Запирающего Камня. Если бы в комплект вооружения рыцарей Северной Крепости Порога не входил крюк для лазанья по скалам…
– Что ты здесь делаешь, брат Кай? – выговорил Оттар.
Вместо ответа болотник молниеносно извлек что-то из поясного кармана и швырнул это в северянина. Оттар, инстинктивно дернув головой, отступил назад, запнулся об отрубленную руку и, едва не упав, взмахнул руками, чтобы сохранить равновесие. А отравленный нож Кариота, который, воспользовавшись моментом, метнул ему в грудь воин в пластинчатых доспехах, разбился о каменную стену.
Игральная кость, ударившая нож в полете, сбила его траекторию и спасла рыцарю Оттару жизнь.
Стремясь предотвратить падение, северянин не мог увидеть летящего в него ножа, но бросок Кая он заметил.
– Ты что делаешь, рыцарь?! – дико заорал Оттар. – Своих бьешь?!! Ты обезумел, брат Кай?!
– Судя по цвету лезвия, на кинжале яд черной гадюки, собранный в первые дни весны, – спокойно ответил Кай. – От этого яда нет спасения и нет противоядия. Успокойся, брат, и опусти оружие.
– Опустить оружие?! – рявкнул северянин.
Боевое бешенство, видимо, еще не до конца отпустило Оттара. Взмахнув топором, он подался к болотнику, но тут внимание его отвлекло нечто, происходящее в королевской опочивальне; дверь, ведущая в нее, была распахнута.
Взревев:
– Ваше высочество! – северянин сменил направление и бросился туда.
Гвардейцы брызнули от него в стороны, освободив дорогу. Спустя лишь одно биение сердца Оттар оказался бы в опочивальне, но на половине пути он влетел в мгновенно возникшую прямо у порога голубую клубящуюся тучу. Завязнув в ней, словно в паутине, рыцарь замер, будто оледенев. И рухнул на пол, гулко ударившись головой о каменные плиты. Оттар не распластался на полу, а остался в неудобной позе, касаясь пола только лбом, коленями и локтем – как повергнутое изваяние, на окаменевшем лице которого застыло изумление.
Появившийся из королевской опочивальни генерал Гаер отшвырнул использованный амулет Ледяных Оков. Посмотрел на меч в своей руке, с клинка которого, еще дымясь, капала горячая кровь, и снова выругался:
– Красноглазый ублюдок!
И тогда, придя в себя, на неподвижного Оттара со всех сторон бросились гвардейцы.
Впрочем, ни один из них не сумел даже коснуться северного рыцаря. Над Оттаром встал болотник, невероятно стремительным прыжком преодолев расстояние в пять или шесть шагов. Двое самых ретивых гвардейцев, не успевших вовремя остановиться, отлетели в стороны, лишившись мечей. Остальные остановились под спокойным прямым взглядом болотника, с кончиков пальцев которого медленно падали на пол дымящиеся черные капли. Гвардейцы очень хорошо помнили жуткие дымные плети, которыми Кай раскидал пытавшихся остановить его воинов.
– Сэр Кай, – раздался в тишине голос генерала Гаера, усталый и хриплый, – дело сделано. Сэру Оттару и сэру Эрлу никто не причинит ни малейшего вреда. Но для их же блага на некоторое время они будут заключены в подвал, где их жизнь будет в полной безопасности… Не все рыцари королевства настолько разумны, как вы…
– Сэр Гаер, – проговорил болотник, – не стоит искать во мне союзника. Я здесь для того, чтобы оберегать принцессу. Мне нет нужды ввязываться в ваши распри.
Лед, сковавший Оттара, покрылся каплями. От коленей и локтей северянина с хрустом побежали трещины.
– Принести цепи! – громко распорядился генерал Гаер. – Быстро!
– Сэр Кай… – прозвенел женский голосок за спиной болотника.
Принцесса стояла у дверей своей опочивальни. Из дверного проема выглядывали насмерть перепуганные фрейлины.
– Что все это значит? – нетвердым голосом, словно в полуобмороке, проговорила Лития. – Сэр Кай, вы… Сэр Оттар?.. К чему цепи? Кровь… Сэр Гаер, что здесь…
– Успокойтесь, ваше высочество, – повернулся к ней болотник. – Вашей жизни ничего не угрожает.
– Папенька… – принцесса, пошатываясь, сделала несколько шажков к королевской опочивальне, на пороге которой медленно растекалась большая лужа крови, – папенька!
– Ваше высочество! – предостерегающе начал генерал Гаер, двинувшись к принцессе. – Не нужно ходить туда. Оставайтесь в своей опочивальне, во дворце сегодня очень опасно.
