обломками.

Я еще раз попытался счистить грязь с щитка. Вокруг стало гораздо темнее, вероятно, потому, что часть неба прямо над нами больше не испускала света даже слабого. На мгновение я представил, как на нас обрушивается целиком весь потолок, вся макроархитектура планеты, вычеркивая из схемы строения Асгарда пятьдесят второй уровень. Перед моим внутренним взором промелькнула картина всеобщего коллапса, в результате которого от уровня остается тонкая прослойка органической грязи между двумя кусками необыкновенно твердого сандвича. В действительности такого, разумеется, произойти не могло. Какой-то жалкий снаряд был способен лишь отколупнуть пару кусков внешнего слоя неба. А под этим тонким слоем лежала стена ужасающей прочности, на которой вряд ли осталась даже царапина.

Прошла минута, и Сюзарма Лир сказала:

— Сейчас они пошлют пехоту прочесывать местность. Замри, Руссо.

На этом наши шлемы разъединились, и она ушла. Я сел и оглянулся. Под испорченным небом было трудно хоть что-то разглядеть. В воздухе по-прежнему стояло много пыли, а туманы превратились в тяжелые клубы дыма. Наперекор известной поговорке, огня здесь не было вообще. Для его горения нужен свободный кислород.

Кое-как я встал на Ноги и продолжил очистку щитка. Из взбаламученной темноты в шести-семи метрах от меня возникла какая-то фигура. Это мог быть кто угодно, если бы не одна деталь: у незнакомца было оружие. Меня он, должно быть, увидел в тот же самый момент и вскинул ружье к плечу. Я ни о чем не успел подумать: слева метнулась еще одна фигура, потрясая большим, с зазубренными краями куском. Томагавк из обломка неба описал в воздухе дугу и едва не снес человеку с ружьем голову с плеч. Ружье отлетело в сторону, и Сюзарма Лир кинулась на него, как ястреб. Потом, бросив мне зазубренный кусок, махнула в направлении, куда мы двигались до сих пор. Ее указательный палец несколько раз настойчиво ткнул воздух, после чего я понял приказ — уматывать отсюда ко всем чертям.

Пустившись бегом, я услыхал уже за спиной, как она открыла огонь.

Каждую минуту я ожидал, что танк опять начнет свою канонаду, и в моем воображении опять возникали картины рушащегося на голову неба. Мышление стало неуправляемым, а сам я находился в состоянии глубокого шока. Все воспоминания о желудочных спазмах, о тошноте и агонизирующих конечностях исчезли без следа. Но голова еще побаливала, кровь стучала в висках, и все равно у меня даже мысли не было, что, если я прекращу бег, мне станет легче.

Наконец я выбежал из дыма и тьмы — небо по-прежнему источало свет, а земля была твердой и ровной. Теперь, вспоминая те минуты, я понимаю, что мне просто повезло. Скоро я опять оказался в зарослях дендритов, но уже совсем не тех слабо светящихся, криво растущих деревьев, что окружали тюрьму. Эти были гораздо крупнее и росли прямо, занимая почти все пространство от пола до потолка, напоминая своими сложно сплетенными ветвями с шипастыми утолщениями нагромождения металла. По счастью, они росли редко друг от друга, а их раскидистые ветви простирались выше моей головы.

Я бежал как по гигантскому подвалу с изукрашенными резьбой колоннами; а то, что деревья упирались как в землю, так и в небо, лишь скрадывало высоту потолка.

Пару раз я оглянулся, посмотрел и по сторонам, но не заметил вокруг ни души. Иногда до меня доносилась редкая ружейная пальба, но теперь она была слышна на удивление слабо и отдаленно. Впрочем, тогда у меня было не то состояние, чтобы над этим задумываться. Я продолжал бежать и бежать. Три или четыре раза падал, но каждый раз, грохнувшись костями о землю, подымался и продолжал движение.

Вот так я бежал и бежал, пока не уперся в стену.

В подземельях Асгарда много всяких стен. В конце концов, без них просто нельзя обойтись, поскольку должно же что-то поддерживать один уровень над другим. В самых верхних уровнях они одновременно были стенами городов со множеством дверей и коридоров. Однако там, наверху, свободные пространства, как правило, имели меньшую площадь, то и дело перегороженные и ограниченные секциями конструкций. Здесь открытые места с виду были больше, а несущие опоры казались толще, потому что стена, преградившая мне путь, была черной, гладкой и без единого признака окон или каких бы то ни было архитектурных деталей. Такой она оставалась насколько хватало глаз, то есть метров на тридцать в обе стороны.

Я всем телом привалился к стене, распластал по ней руки, как будто хотел, чтобы она растворила в себе. На ощупь она была твердая, как алмаз, и удивительно холодная. В отличие от земли, температура которой была близка к температуре крови, стена дышала ледяным холодом. Я оттолкнулся и остался стоять, совершенно не зная, что делать дальше.

Легкие глубоко и торопливо гоняли воздух, а сердце стучало колоколом. Тогда я обернулся и посмотрел назад, в ту сторону, откуда пришел, но сил у меня от этого не прибавилось. На меня навалилась усталость, заставив опуститься на колени, а затем даже прилечь на бок, облокотившись на левую руку. В правой я с удивлением обнаружил зазубренный обломок, который Сюзарма Лир кинула мне перед тем, как приказала бежать. Оказывается, я бессознательно нес его от самого места кровавой схватки.

Сколько прошло времени, я не знал, и тут меня охватил страх, что кислород может кончиться в любой момент. Регенератор продолжал работать нормально, несмотря 'а полученные мной удары, но я не представлял, когда он выработает свой ресурс.

В сложившейся ситуации мне пришла одна-единственная разумная Мысль: есть лишь три вещи, которые я в состоянии сделать, — во-первых, пойти вдоль стены налево, во-вторых, направо и, в-третьих, остаться на месте.

Я остался на месте. Теперь можно гадать сколько угодно, почему я так поступил и почему это было правильное решение, но я не могу ручаться, что сделать это меня заставила какая-то реальная причина. Скорее всего я тогда просто почувствовал: настал конец всему. Может быть, я себя недооценил; в конце концов, такое ощущение возникало у меня и раньше, но в тот момент я не смог бы вновь встать на ноги даже под страхом смерти.

Даже когда между шипастыми колоннами замелькали облаченные в скафандры фигуры, я не смог подняться. Сначала одна… потом две… потом полдюжины. Я увидел, как первая рванулась вперед, потом присела на колено и дважды выстрелила. Потом откинула в сторону ружье, в котором, очевидно, кончились патроны, и побежала ко мне. Один человек из тех, что были сзади, упал, а двое или трое открыли ответный огонь. Но шквального огня не получилось, а кое-, кто из преследователей даже отступил назад. Как видно, патроны кончились у всех.

Первой удалось до меня добраться Сюзарме Лир. Она едва на меня посмотрела, но тут же не поленилась нагнуться и забрать у меня из рук зазубренный обломок. Из последних сил я протянул его ей. Когда она вновь обернулась к преследователям, я понял, что пробиться удалось только ей. Серна с нею не было. Не было Финна. И обоих тетраксов. Остальные фигуры в скафандрах были вражескими.

Теперь, когда они поняли, что наконец-таки загнали нас в угол, погоня прекратилась, солдаты залегли и теперь продвигались вперед крайне медленно. Я понял: они ждали подкрепления. Их было пятеро, но ближе тридцати — тридцати пяти метров они не приближались, ожидая подхода свежих сил.

Секунды ползли, но ничего не происходило. Неандертальцы были, очевидно, вымотаны не меньше нашего. Я сидел на земле. Рядом стояла Сюзарма Лир, держа наготове импровизированную секиру.

'Интересно, — подумал я, — хватит ли ей сил самой напасть на солдат, если те и дальше будут продолжать осторожничать?' Затем я увидел, как из-за колонны выехал танк. То был огромный и неуклюжий драндулет на гусеничном ходу, с бронированной пластиком и оттого еще более нелепой башней. Метрах в сорока он остановился. Открылся башенный люк, и из него вылезли трое в скафандрах. С пистолетами в руках они не спеша двинулись в нашу сторону. Мне оставалось только смотреть, как они подбирались все ближе и ближе четкими, неторопливыми перебежками, представлявшими резкий контраст с неверной походкой их собратьев по оружию, измотанных затяжной погоней.

Она ждала, и ни один мускул у нее не дрогнул до тех пор, пока они не приблизились на три-четыре метра. Ее поза была слегка расслабленной, словно она собиралась сдаться.

Но не тут-то было.

Внезапно 'боевой топор' молнией вылетел из ее рук, ударив со всей силой в грудь одного из нападавших. Тот упал на спину, все же успев вскинуть пистолет. Не теряя ни секунды, она прыгнула вперед, и, хотя движения ее были гораздо быстрее, чем я мог себе даже помыслить, после всего, что нам довелось пережить, реакции чуть-чуть не хватило. Солдат выстрелил.

Прицелиться он не успел, поэтому пуля попала в бедро и прошла навылет. В пространстве между

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату