выпадов.
Гарк пошел вдоль стены. Обойдя особняк, он заметил маленькую калитку, явно предназначавшуюся для слуг. Мгновенно в просветлевшей голове старика вспыхнул план. Проникнуть во двор под видом клянчащего подаяние нищего ему скорее всего удастся. А потом… А потом он найдет способ предстать перед господином Варкусом.
«В конце концов, — сказал себе Гарк, — кто как не ученый-историк способен понять меня?..»
Он толкнул калитку, и та — о чудо! — свободно подалась. Старик шагнул под освежающую тень по- весеннему ярко зеленеющих деревьев. От калитки вела извилистая тропинка, но в самый последний момент Гарк струсил. И осторожно двинулся в глубь сада, надеясь неизвестно на что.
Пройдя несколько шагов, остановился — услышал негромкое поскуливание неподалеку. Конечно, как он сразу об этом не подумал: этакий богатый дом должны охранять собаки! Сжавшись от страха, Гарк присел, ожидая, что вот-вот из-за какого-нибудь дерева на него вылетит громадный сторожевой пес.
Но ничего не произошло. Старик, стыдясь самого себя, медленно, с трудом выпрямился.
«Великие боги! — горько подумал он. — В кого ты превратился!..»
Однако скулеж не утихал. Неожиданно Гарк сообразил, что это вовсе не собака скулит. Это тянет кто- то жалобную песню. Путник пошел на голос… и скоро остановился, прильнув к стволу дерева.
Спиной к нему стоял на коленях совершенно лысый, невысокий, худой и сутулый человек, одетый в такие лохмотья, на фоне которых собственная одежда Гарка могла показаться камзолом придворного вельможи. Этот сутулый ловко подрезал сверкающим кривым ножом едва проклюнувшиеся у корней дерева побеги. Оказавшись так близко от этого человека, Гарк вдруг понял: несмотря на то что мотив песни ему незнаком, слова он разобрать может. И, сообразив, откуда ему известны слова, вскрикнул от изумления.
Сутулый садовник вскочил на ноги и обернулся. Нож блеснул в его руках кривым грозным лезвием, но, пораженный, Гарк даже не отпрянул.
— Ага, — скрипуче вымолвил садовник, разглядывая старика. — Опять я забыл калитку запереть. Сколько вас в дом господина Варкуса пролезло, а?
Гарк не сумел ничего ответить. Садовник странно подмигнул ему и, переложив нож в другую руку, достал из поясной сумки кусок хлеба, обгрызенный и облепленный какой-то дрянью.
— На! — подманивая Гарка, словно собаку, проскрипел он. — Бери! И убирайся отсюда, покуда тебя не заметили.
Садовник снова подмигнул, на этот раз другим глазом. Кажется, это непонятное, ни с чем не вяжущееся подмигивание являлось следствием болезни; судя по всему — душевной. Мужчина не просто подмигивал. Лицо его постоянно непроизвольно искажалось: открывались и закрывались глаза, вздрагивал подбородок, криво приоткрывался рот, обнажая темные дурные зубы. Морщины то появлялись, то исчезали на лице, поэтому нельзя было с уверенностью сказать, сколько лет садовнику — сорок или семьдесят.
— Ты… — хрипло выговорил старик. — Ты сейчас пел…
— Пел, — с готовностью согласился тот и подмигнул старику. — И что с того? Люди поют, когда им плохо, люди поют, когда им хорошо. А мне всегда хорошо… И всегда плохо.
— Язык, на котором твоя песня… Это язык глогов. То есть, я имею в виду, язык древней расы, жившей на этих землях еще до того, как здесь появились люди. А не тех полузверей-полулюдей, в которых выродилась эта раса, и которых — как говорят — еще можно встретить на заснеженных вершинах Серых Камней Огров…
— Не-э-э… — кривя рот, беспечно ответил садовник. — Какие еще глоги? Какие Серые Камни?.. Я сам, из своей головы, пою всякую бессмыслицу.
— Эти древние слова обладают могучей силой, — сказал Гарк, внимательно глядя на мужчину и пока что не понимая, как к нему относиться. — На этом языке складываются магические заклинания для всех Сфер. Произносить их вслух, не боясь самых страшных последствий, может только опытный и сведущий маг…
— Или сумасшедший, — подмигнул садовник. — Верно ведь? Сведущий маг или сбрендивший с ума полудурок!
На мгновение в голову Гарка пришла мысль, что перед ним сам великий ученый господин Варкус. На самом деле — почему бы и нет? Оделся в лохмотья и работает в своем саду… Мало ли причуд у богатых мудрецов? Но тут лысый садовник сунул палец в рот, пустил слюну и осклабился так глупо, что старик эту свою мысль сразу же отринул. Но откуда же тогда этому слабоумному известен древний язык магических заклинаний?
— Ладно, — сказал Гарк. — Как бы то ни было… Я пришел издалека. И мне нужно видеть господина Варкуса по очень важному делу.
— Ага, — со всхлипом втянув вязкую ниточку слюны, хихикнул лысый. — Тогда ты промахнулся. Нету здесь господина Варкуса.
— Но это его дом?
— Его, чей же еще.
— А где же он тогда?..
— В Талане, где ему еще быть, — охотно пояснил садовник, не переставая гримасничать. — В славном городе Талане, столице нашего великого королевства. Господин Варкус там почти безвылазно живет — в Таланском королевском дворце! А сюда изредка выбирается. От трудов своих отдохнуть.
— В Талане, — протянул Гарк. — Это… далеко отсюда?.. — безнадежно спросил он, зная о том, что Талан находится в центре Крафии.
— У-у-у! — загудел садовник и замахал руками. — Далеко! И сказать нельзя, как далеко!..
Гарк в изнеможении присел на траву. Значит, все напрасно. Его долгий путь сюда… Этот тоненький волосок надежды… Все напрасно. Все погибнет, и он ничего не сможет и не успеет сделать. Садовник протянул ему кусок хлеба, и старик — не понимая и не чувствуя того, что делает — принял краюшку и стал есть ее.
— Где ж ему еще быть, как не в Таланском королевском дворце, — продолжал между тем болтать лысый садовник. — Чтобы неустанно трудиться над жизнеописанием действующего монарха, нужно постоянно при нем находиться. Подумать только: какое великое дело он делает, наш господин Варкус, дело, которому посвятил всю свою жизнь! Грядущие поколения обязаны знать каждое мгновение жизни выдающегося человека, ее величества королевы Крафии Киссиарии Высокомудрой!
Гарк поднял голову.
— Знаменитый историк господин Варкус занимается именно тем, о чем ты сейчас говорил? — спросил он.
— Конечно. Разве ты не знал? Все в Крафии знают, что подлинная история человечества — это история жизни знатных особ. Господин Варкус удостоился чести жизнеописать ее величество. Другие историки Крафии — менее выдающиеся — ведут хроники славных деяний прочих высокородных лиц.
В груди старика вскипела злость. Да что же это такое?! Сумасшедший — будто прочитав потаенные его мысли — издевается над ним?! Нет, бред все это. Дело в том, что он, несчастный бродяга Гарк, уже давно в пути, обессилел и телом, и, как видно, умом. Вот и мерещится всякое…
— Я пришел издалека, — повторил старик. — Прослышав о том, что Крафия — избранная Безмолвным Сафом земля, я положил для себя встретиться с самыми мудрыми сынами этого королевства. Я ведь… — Тут старик помедлил. — Я ведь и сам немного… ученый. Мое имя… Мое имя — Гарк.
Садовник дурашливо захохотал.
— И что же именно ты изучаешь, господин Гарк? — спросил он.
— Все науки мне одинаково интересны, — ответил старик. — Я немного историк, немного математик, немного географ…
— Маг?
— Нет, — твердо ответил Гарк. — Эта область познания мне незнакома.
— Однако ты говорил о том, что знаешь язык, на котором составляются заклинания…
Старик взглянул на садовника пристальнее. Тот подмигнул ему поочередно обоими глазами и высунул
