дожидались своих всадников, правда, Алексею показалось, что они выглядят чересчур сытыми. «Как пить дать кого-то схомячили», — подумал он и вдруг вспомнил о странном свертке, который тащил из монастыря стрелок.
— Послушай, Чолон, — спросил Алексей, помогая Эльви усесться в седло, — с каких это пор, друг, ты занялся грабежом вражеских храмов?
— Ты не поверишь, господин! — восторженно ответил тот, даже не заметив укора в голосе Алексея. — Ты видел, что древний меч Хардара, созданный совместно кузнецом и магом, смог ранить этого зверя, которого не брали ни клыки Зура, ни мои тяжелые стрелы?
— Я заметил, — кивнул Алексей, начиная понимать.
— Ты помнишь две стрелы, которые пробили плоть монстра? — спросил Чолон и, не дожидаясь ответа, развернул сверток. — Это его заслуга. Это мой лук, который пропал несколько лет назад, когда все мы вынуждены были спасаться бегством от гонений. И мог ли я оставить врагу такое чудо, которое по праву принадлежит мне?
Алексей опустил глаза на развернувшуюся шкуру и увидел колчан с черным луком, покрытым мелкими мерцающими рунами лунного цвета, и черными же стрелами с полыхающими лунным серебром наконечниками. Странная энергия, исходящая от лука, коснулась его, наполняя собой, волнуя. Совсем как в ту ночь с полной луной, когда он впервые… когда встретил Эльви после своего появления, нет, после своего
— Это оружие — все, что осталось от древнего народа, который еще в давние времена покинул все, что создал, и ушел в недосягаемо далекие миры, — продолжил Чолон, бережно заворачивая свое сокровище в шкуру. — Так гласят легенды. Правду они говорят или врут, но чудесное оружие существует. Мой лук, секира Оторока, меч Хардара тому подтверждение, как и твой карающий меч, господин. Просто наше оружие приходится младшими братьями твоему.
Больше в этом лесу их ничто не задерживало, да и погони все же стоило опасаться, хотя обитатели монастыря-убежиша сейчас, вероятнее всего, были слишком заняты со своим зверем. Поэтому, споро вскочив в седла, воины направили зоров в сторону условленного места встречи. Алексей какое-то время переживал за колдунью и оборотня, но вскоре его волнения рассеялись. Эльви бормотала заклинания, помогая себе колдовством окончательно восстановить физические силы. А оборотень немного отлежался на холке своего зора, повеселел и начал, свешиваясь в седле, на ходу подбирать одному ему ведомые травки и сразу же с жадностью поедать их. Орк, двигающийся во главе отряда, глядя на все происходящее, только удивленно ворчал и потихоньку увеличивал темп. На ходу посовещавшись, решили продолжать движение и ночью, а отдохнуть, только прибыв на место сбора, благо зоры отлично видели и в темноте, что облегчало путь.
На место прибыли, когда солнце уже показалось из-за верхушек деревьев. Все, включая неутомимых зоров, вымотались, поэтому, не занимаясь особо лагерем, легли где попало и уснули. Не стали даже выставлять часовых, понадеявшись на день и чутье оборотня и зоров.
Алексей проснулся и, приоткрыв глаза, заметил Чолона, осторожно крадущегося со своим свертком прочь от спящих. Заинтересованный таким странным поведением, Алексей бесшумно поднялся и последовал за стрелком. Оказавшись на большой поляне, Чолон уселся на землю и развернул шкуру. Он безмолвно сидел, едва касаясь лука кончиками пальцев. Древние руны под его руками замерцали ярче, словно стрелок и оружие вели молчаливый диалог. Алексей опять присмотрелся к луку, и теперь ему казалось, что оружие выполнено почти из такого же материала, что и его собственный меч. Именно таким бездонно-черным, как ночное небо, выглядел меч в своем мраморном ложе в Осирионе.
Наконец решившись, Чолон поднялся и извлек одну из черных стрел. Совершенно не целясь, он вскинул лук и спустил стрелу. Мелькнув неуловимой глазом чертой, стрела замерла в толстом дереве метрах в четырехстах от стрелка. Чолон направился к дереву, в которое попал, и заинтересованный Алексей последовал за ним. Пока он не заметил ничего сверхъестественного. Да, далековато, но наверняка Чолон сумел бы проделать такое и со своим длинным луком. Правда, размерами черный лук раза в два уступал большому. Однако от древнего заколдованного лука ожидаешь больше, чем одной только дальнобойности. Поэтому Алексей продолжил с интересом наблюдать за действиями Чолона. Тем временем стрелок достиг дерева, из которого торчала стрела. Алексей протер глаза — стоило Чолону протянуть к стреле руку, как та, непостижимым образом высвободившись, скользнула ему в ладонь.
— Ты вспомнил меня и вновь признал своим хозяином, — пробормотал стрелок негромко.
Снова вскинув лук, Чолон выпустил стрелу, как показалось Алексею, в дерево, находящееся от стрелка шагах в пятидесяти. Черной молнией мелькнула стрела, но не остановилась там, где ожидал ее увидеть Алексей, а прошила дерево насквозь и глубоко вонзилась в стоящее следом. При этом Алексей совершенно ясно слышал стук пронизываемого первого дерева. На этот раз Чолон не дошел до стрелы с десяток шагов, но стрела так же послушно скользнула в протянутую им ладонь. Порадовавшись за лесного стрелка, Алексей, по-прежнему не замеченный Чолоном, вернулся в лагерь.
Здесь уже никто не спал — оборотень умчался на охоту и разведку, а Хардар и обе девушки умело натягивали походные палатки. Костер бодро потрескивал доставшейся ему на ужин древесиной.
Алексей уселся недалеко от костра и задумался. Когда он рвался как взбесившийся пес по следам похитителей Эльви, он совсем плохо соображал. Иначе как можно объяснить то, что он пропустил мимо ушей все слова неведомого существа из дупла? И неважно, кем является само это существо, взимающее кровавую дань. Важно, что оно узнало его, Алексея. И поэтому не посмело забрать его кровь. И помимо привычного обращения «господин», эта напуганная тварь назвала его Ужасающим. И еще эта фраза: «Как я могу не ответить на заданный тобой вопрос». Он не обратил тогда на эти слова внимания, желая только одного — найти похитителей и наказать. А ведь желанная информация о самом Алексее и его прошлом находилась в одном шаге от него. Достаточно было всего лишь задать вопрос. Впрочем, дерево теперь никуда от него не денется. Обязательства перед тарами, гномами и орками он должен выполнить, а потом уже вернется и не спеша пообщается с кровопийцей из дупла.
Узкая ладонь коснулась его плеча.
— Я хочу прогуляться до пещеры колдуна, поглядеть, не осталось ли в ней каких амулетов или других интересных вещей, от которых можно получить силы. Ты не проводишь меня, мой возлюбленный господин? — прошептала колдунья, наклонившись к самому его уху.
Почувствовав по интонациям, что сил она собирается набраться совсем от другого, Алексей отбросил размышления, от которых сейчас все равно нет никакого прока, и, поднявшись, протянул девушке руку.
Алексей проснулся, едва забрезжил рассвет. Он отлично выспался и отдохнул. Осторожно выбравшись из своей палатки, подкинул дров в костер и быстро раздул из еще теплящихся углей пламя. С наслаждением потянувшись, уселся у разгорающегося костра неподалеку от оборотня, который наотрез отказался спать в палатке. Ему отлично спалось и на свежем воздухе — Зур не испытывал холода, его не угнетала жесткая подстилка и возможность намокнуть под внезапным ночным дождем. Зато на открытом воздухе оборотень продолжал чувствовать окружающий мир независимо от того, спал он или бодрствовал.
Заметив, что Зур открыл глаза, Алексей собрался заговорить с верным телохранителем. Но неожиданно оборотень взлетел, буквально над своей лежанкой и приземлилися уже на ноги. Не сказав ни слова, Зур, словно выпущенное из баллисты бревно, метнулся в заросли. Только, в отличие от бревна, ни один звук не выдал движение тяжелого, могучего тела.
Алексей вскочил, удивленно глядя вслед исчезнувшему оборотню. Сам он, несмотря на обострившиеся в последнее время чувства, не ощущал никакой опасности. Может, Зуру приснился тревожный сон? Из ближней палатки выбрался орк, держа в руке обнаженный меч.
— Куда это Зур так подорвался? — встревоженно спросил Хардар. — Мою палатку едва ветром не снесло.
— Не знаю, — пожал плечами Алексей. — Только что лежал спокойно и вдруг умчался. Может, приснилось что.
— Это вряд ли, — покачал головой орк. — Надо разбудить остальных.
— А никто и не спит, — проворчал выползающий из палатки Чолон. — Вы тут так шумите, что
