переговоры. Чисто для профилактики.
– Там, где мы выйдем в обычное пространство, кораблей может и не быть.
– В любом случае нам не стоит там задерживаться, – сказал я.
Пауза между прыжками занимает от пятнадцати минут до нескольких часов. Учитывая, что нам придется сначала избавляться от торпеды, а потом корректировать курс, мы застрянем в точке выхода на эти самые несколько часов. И если поблизости окажется боевой корабль любой из сторон… Контрабандистам нечего делать в районе боевых действий. Скорее всего, нас примут за диверсантов и уничтожат для большего спокойствия.
Это, конечно, при том условии, что мы сумеем увернуться от торпеды.
Я похлопал себя по карманам, нашел пачку сигарет, на прощание подаренную Раджем, и закурил, наплевав на все правила внутреннего корабельного распорядка. Очень может быть, что жить нам осталось считаные часы.
Азим скорчил недовольную мину, но промолчал.
Торпеда.
Зона выхода.
Новый курс.
Целых три проблемы, и решать их надо именно в таком порядке. Причем чем быстрее мы решим первые две, тем лучше. Хорошо еще, что сам круизер за нами в гипер не полез.
Да и зачем ему? Увернуться от «барракуды» при таких условиях шансы невелики, а лезть за нами и подвергаться риску попадания в потенциальную зону боевых действий…
Сколько бы им ни пообещал Асад ад-Дин, свои жизни пираты и контрабандисты ценили гораздо дороже.
Торпеда летит за нами. Не сбоку, не впереди, а точно сзади. Значит, разница в скорости полета корабля и корабельного орудия не так важна. Если стрелять назад, то импульсы и окажутся где-то сзади. Там же, где торпеда.
– Я могу попробовать пострелять, – предложил я.
– Прицеливание в гипере невозможно, – сказал Азим. – Это лотерея, и шансы выиграть один к миллиону. Впрочем, валяй. От нас не убудет.
То, что он так легко согласился на мое глупое предложение, свидетельствует, что других способов уклониться от свидания с «барракудой» он пока не видит.
Я нацепил стрелковый шлем, положил правую руку на джойстик… Черт побери, это не обычный космос.
В окружающей корабль абсолютной темноте торпеду практически не было видно. Компьютер по- прежнему подсвечивал ее красным, но огонек расплывался и смазывался, как звезды при эффекте Доплера. До кучи крестик прицела ходил ходуном и никак не фиксировался на цели.
И впрямь невозможно.
Но прежде чем отказаться от безнадежной затеи, я все-таки дал пару залпов. Не попал, зато моя совесть чиста. Я хотя бы попробовал и не буду себя казнить за то, что не попытался.
– Она еще может развалиться сама, – сказал Азим.
– Да, – сказал я. – А люди могут дышать в вакууме.
– Ты неправ, – сказал Азим. – Вероятность, что торпеда развалится сама, все-таки существует.
– Но она крайне невысока. Если это действительно «барракуда».
– Четырнадцать процентов, учитывая предыдущие маневры, – сказал Азим после нехитрых подсчетов.
– То есть восемьдесят шесть процентов за то, что она не развалится, – уточнил я. – При таком раскладе я бы ставил на торпеду.
– Если мы перекинем всю мощность на кормовые батареи, то потеряем около двадцати процентов скорости, – сказал Азим. – Но никаких гарантий это не даст. Гарантированно зашибить эту штуку можно только из главного калибра.
– Жаль, что он стреляет вперед.
– Я не могу придумать ни одного маневра, который позволит нам развернуться за пятнадцать секунд и не дать торпеде подойти на расстояние поражения, – сказал Азим. – Если бы у нас было еще хотя бы десять секунд в запасе…
– Я мог бы нам их обеспечить, если бы ты не велел мне прекратить стрелять, – сказал я.
– Если бы у бабушки были сопла, это была бы не бабушка, а ракетоноситель, – сказал Азим.
Я докурил сигарету и огляделся в поисках, куда можно сунуть окурок. Пепельницы в рубке «Ястреба» почему-то не обнаружилось. Посетовав на конструкционный недостаток доставшегося нам судна, я бросил окурок на пол и закурил следующую сигарету. К чему экономить курево и беречь легкие, если всей жизни нам осталось пара часов?
Почему-то мне категорически не хочется умирать. Неужели нет никакого шанса переиграть интеллектуальную торпеду?
Главный калибр стреляет вперед.
А если бы у бабушки были сопла… Почему именно ракетоноситель? Сопла есть и у маневровых двигателей.
Я посмотрел на схему корабля. Шесть независимых сзади, два спереди. Для малотоннажного судна вполне достаточно.
– У меня есть план, – сказал я. – Но он тебе не понравится. Он мне и самому не нравится.
– Что за план?
– Точнее, это не план, а маневр, – сказал я. – Торможение переворотом.
Азим задумался.
– Ключевое слово – переворот, – подсказал я. – Верх оказывается внизу, перед – сзади, и главный калибр стреляет в нужном нам направлении.
– Ключевое слово – торможение, – не согласился Азим. – Пятнадцать секунд у нас есть, если мы будем идти с максимальной скоростью. Если же мы замедлимся…
– Корабль вообще способен такое выдержать?
– На пределе. Если включить кормовые двигатели, дать максимум на носовые… Корабль на куски не развалится, но перегрузка будет адская. А ведь тебе придется еще и стрелять.
– Я думаю, что из главного калибра я попаду.
– Если ты промажешь, то мы этого уже не узнаем. – Азим ввел в бортовой компьютер последовательность цифр. – Знаешь, сколько у тебя будет времени на выстрел, если все получится? Полторы секунды.
– Можно успеть.
– При перегрузке в двенадцать G.
– Есть другие варианты?
– Это цирковой номер, – сказал Азим. – Тот, перед которым звучит тревожная музыка, а потом наступает молчание. Главное, чтобы оно не стало гробовым и мы дождались аплодисментов.
– Я уже давно чувствую себя клоуном, так что не впервой, – сказал я. – Или ты придумал что-то получше?
– Пока нет. – Азим зашелестел руками по клавишам, просчитывая варианты. – Итак, у нас два «если». Если корабль не развалится и если ты попадешь. Это на два «если» больше, чем хотелось бы.
– Думаю, что корабль выдержит.
– По правде говоря, меня больше второй пункт волнует.
– Я попаду, – сказал я с уверенностью, которой не испытывал. – Я был лучшим стрелком в учебной группе.
– Лучший среди баранов все равно становится добычей для льва, – сказал Азим. Видимо, он невысоко ценил обычных курсантов учебных групп летной программы Калифата.
– Ты – лев, – согласился я. – Расскажи, что ты собираешься делать с хищной рыбой у нас на хвосте?
– Этот маневр потребует полной скоординированности действий, – сказал Азим. – Мы выходим из
