О’Доннел мог отличить работу любителя от работы профессионала.
– Короче, пришила его девчонка – ясно, как божий день, а мне оставалось только брать ноги в руки и бежать со всей возможной скоростью, – Алекс сокрушенно покачал головой, как бы недоумевая, каким образом какая-то сопливка смогла его провести. – Ты уж извини, обещал я тебе, что сам кончу ван Хорна. Так бы и вышло после того, как я подал бы в отставку, но меня опередили. С планеты сразу улететь не удалось. Приютил один старый знакомый – местный адвокатишка, из тех, что и наших не обидят, и вашим помогут. Он и предложил мне поработать по специальности, то есть в охране у очень влиятельных людей, которые скоро станут еще влиятельней. Так я и оказался в системе Лотар у Александра Великого. Собственно, тогда он еще не был Великим, вернее, не был известен всему миру как Александр Великий, но здесь его иначе и не называли. И гетайры были здесь. Не все, правда, из тех, кто известен сейчас, но многие.
Полубой доел мясо, подмигнул Алексу и облизал пальцы.
– Манеры у меня испортились внезапно, – сообщил он, – я ж из крестьян, тупой, как валенок, но хитрый и жадный. Ты, когда будешь давать отчет о нашей встрече, не забудь упомянуть.
– Все как есть расскажу: сволочь редкая, просто животное, но может быть полезен и дело свое знает туго. Мол, назад ему ходу нет, будет работать на нас не за страх, а за совесть.
– Во-во. А что это за планетка симпатичная? Мы когда подлетали, меня интерес разобрал. Это сколько надо времени и денег грохнуть, чтобы такую дуру построить?
Алекс пожал плечами и достал карманный комп.
– Я тебе все покажу, чего на пальцах объяснять.
Развернув над столом экран, он стал объяснять, меняя проекции.
На экране появился вид из космоса, видимо, с внешних датчиков контроля поверхности планетоида. Сегменты, состыкованные друг с другом и идущие от полюса к полюсу по меридианам, придавали ему вид полосатого арбуза. На поверхности можно было различить посадочные площадки, взлетные полосы и несколько куполов, расположенных вдоль экватора и на полюсах. Алекс объяснил, что это батареи тяжелых орудий. Если враг прорвется сквозь каменное крошево системы, его встретят истребители, после чего в дело вступят орудия. Планетарных мортир на планетоиде нет, но в каждой батарее расположено по десятку «онагров»; кроме того, выдвижные секции «единорогов» способны отбить любой десант. Сегменты планетоида сцеплены между собой силовыми каркасами, но во время боя силовое поле отключается и сегменты, расстыковываясь, действуют индивидуально, как мониторы береговой обороны. Все жилые помещения, можно сказать – целый город, сосредоточены в основном ядре. По мере освоения и заселения системы Лотар появится возможность рассредоточить людей, оборонные комплексы, ремонтные базы и промышленные объекты на планетах, но пока все было сконцентрировано здесь.
– Александр и гетайры – приверженцы языческого культа Древней Греции. Ну это понятно. Эта железяка, – Алекс показал пальцем вниз, – как ты знаешь, называется Акмон. Если я правильно помню мифы Древней Греции, так звали одного из дактилей – демонов, спутников Реи-Кибелы. Переводится это слово как наковальня. Название говорит само за себя. Кроме того что здесь сосредоточены все технические службы, на этой наковальне гетайры собираются разбить любого врага, посягнувшего на их мир.
– Вряд ли они долго продержатся против флота, – сказал Полубой.
– Как знать. Тяжелые корабли не смогут приблизиться к Акмону – ты сам видел, какие подходы, а эсминцам и легким крейсерам надо будет очень постараться, чтобы подавить оборону. Кстати, на отдельных астероидах возможны капониры с планетарными мортирами. Это тебе не фунт изюма. Выброс десанта, пока не уничтожены сегменты планетоида, вообще невозможен – абордажные модули расстреляют, как в тире.
– Я думаю, адмирал Белевич разберется, а мы поможем по мере сил. Поможешь?
– Эх, жил и горя не знал, – проворчал Алекс, – так нет, появился Полубой, а значит – конец спокойной жизни.
– Ладно тебе скулить загодя. А что на Афродите? И о чем это мне плел Неарх, заманивая служить справедливости или чему там еще?
– У них дело поставлено довольно четко – нужных людей они вроде как обучают, готовят своих сторонников, которые будут служить за идею. Афродита – единственная планета, полностью подготовленная к заселению. Пока там только несколько поселков, размещенных довольно компактно в экваториальной зоне.
– Ты там был?
– Я там жил два месяца в школе сарисфоров, но закончил пока только начальные курсы. Неарх, предлагая тебе службу, имел в виду именно эту школу. Мозги там промывают только так. Хорошо, что я более-менее подготовленный. Ну ты знаешь, после спецназа мало чем удивить можно, а люди из той школы выходят совершенно другими. Подольше здесь побудешь – сам увидишь. – Алекс переключил экран, и на нем возникла окруженная голубоватой атмосферой планета. Синева морей контрастировала с зеленью материков, ледяные шапки на полюсах были похожи на горы сахарного песка. – Если я скажу, что Афродита – рай, это не будет преувеличением. Основная база Александра там, но где он может находиться в данный момент – никто не знает. Гетайры живут там же, как и экипажи их личных кораблей. Здесь у них только временные жилища. Афродита – рай для приближенных. Структура общества здесь примерно такова: представь пирамиду, на вершине – Александр. Его слово не обсуждается. Затем – гетайры. Товарищи, друзья. Офицерский состав кораблей гетайров составляют сарисфоры – носящие сариссу, копье то есть. Экипажи кораблей и абордажные команды – гипасписты. Капитаны и офицеры нанятых кораблей приравниваются к ним по положению. Все остальные м-м… как бы объяснить. Расхожий материал, пушечное мясо. Хотя об этом не принято говорить, но все это понимают. Мечта каждого, кто идет за Александром, кто послужил здесь хотя бы пару месяцев, независимо от того, капитан он нанятого корабля или последний матрос, перейти служить под руку гетайра.
– Ну пока все похоже на обычную наемную армию, – заметил Полубой.
– Не скажи. Начиная с момента, когда гетайр приближает к себе капитана какого-то корабля, начинается психологическая обработка экипажа. Ты это вскоре почувствуешь. Прежде чем ты сможешь стать гипаспистом, ты должен полностью разделить мировоззрение Александра. Без этого нечего и думать приблизиться к верхушке общества.
– Стало быть, на самой вершине – Александр. Ты знаешь, кто он, откуда взялся?
– О нем ничего не известно. Несколько раз я его видел. Обычный человек, выского роста, белокурый, лицо приятное, но малоподвижное, правда, улыбается охотно. – О’Доннел помолчал, побарабанил пальцами по столу. – Видишь ли, у меня появилось ощущение, что Александр – фронтмен, не более. Есть еще один персонаж, о котором все слышали, но никто, кроме гетайров и Александра, никогда не видел. Сам Александр, как говорят, прислушивается к его советам. Совсем как тот Александр Македонский, чье имя он взял. Если ты вспомнишь историю, ты поймешь, о ком я говорю.
– Вот как? – Полубой прищурил глаза. Было похоже, что он вышел на того, чье присутствие ощущал с того времени, как побывал на Хлайбе, – наставником Александра Македонского был Аристотель. Наставник, учитель… правда, венценосный ученик не слишком-то прислушивался к его советам и поступал так, как считал нужным.
– Верно. Но здесь все по-другому. Мудрость Аристотеля не оспаривается, и его слово равно закону, и это не пустая декларация. Кстати, школа сарисфоров имеет неофициальное название: школа Аристотеля. Но кто скрывается под именем Аристотеля, неизвестно.
– Ты сейчас на корабль?
– Наверное. Разве что по городу прогуляюсь.
– Еще нагуляешься, – пообещал Алекс, – за сутки так все надоест, что на корабль попросишься. Тоскливо здесь, хоть и бары есть и бордели.
– А на Афродите?
– О-о, брат. Об этом пока не мечтай. Сутки на Афродите дают особо отличившимся. Ты помнишь, как описывалась Древняя Греция в учебниках истории? Свободные люди, каждый или философ, или поэт, или герой. Мужчины мужественны, женщины – прекрасны. По горам бродят стада, море теплое и ласковое. Ну присутствовало рабство, так что ж – время было такое. И ни слова об отсутствии канализации, бандитах и нищих на улицах. Как можно было за кусок хлеба трахнуть проститутку почти у всех на виду – это не
