Девушка помотала головой.
— Час, может два. Я даже не могу замедлить процесс омертвения. Его тело теперь лаборатория по производству сильнейшего яда. А материалом служат мягкие ткани. Процесс запущен и теперь набирает темпы. Строго говоря, нам опасно находиться рядом с ним.
Желая получше рассмотреть рану, алхимик опустился на корточки, протянул руку к ноге Бергана.
— Я бы этого не делала! — резко предостерегла его чародейка. — Или ты плохо слышишь? Яду не обязательно сразу попадать в кровь, иногда хватает капли на коже.
— Ты так уверена? — спросил Вивьен.
— Ну, проверь, если хочешь, — Мили встала, отошла к своей лошади. — Только избавь меня от соплей и последующих стенаний, когда почувствуешь, как горишь изнутри. Боги, что с вами всеми случилось? — казалось, девушка находится на грани истерики. — Или теперь думать — это плохой тон? Если так, то вперед, продолжайте в том же духе. Немного тупого геройства и скоро нас станет еще меньше.
Вивьен отдернул руку. Повисло молчание.
— Может, привяжем его к седлу, да так потихоньку и поедем? — предложил Бриг.
— Похоже, иного нам не остается, — задумчиво протянул Маркус. — Не оставлять же его здесь.
Так и поступили. Почти бессознательное тело Бергана осторожно, стараясь держаться подальше от распухшей ноги, водрузили в седло и надежно привязали. Бородач сидел сгорбившись, свесив голову на грудь. Глаз он уже не открывал, стоны иссякли. Гнетущим было это зрелище — обреченный умереть в ближайшее время движется туда, куда ему не суждено добраться.
Разумеется, скорость передвижения отряда заметно упала. Теперь ехали неспеша, иногда поглядывая на Бергана. Лицо у того из бледного стало пепельно-серым.
— Стоп, — снова послышался голос Мили, — похоже, все…
На нее смотрели с сомнением.
— Уж жизненную искру я могу почувствовать, — раздраженно пояснила девушка. — В нем, — она указала на Бергана, — ее больше нет.
Спешились, уже не дышащего бородача отвязали, снова положили на траву. Никто не пожелал еще раз смотреть на то, во что превратилась изначально совершенно безобидная царапина.
— Как же глупо, — проговорила Мили со вздохом. В словах сквозило презрение. — Противно, мы как шакалы в ожидании, когда подохнет раненая жертва. Вот дождались. Можно пировать.
— Не могла бы ты заткнуться? — не выдержав, выпалил Бриг. — Тебе не кажется, что в том, что произошло, виноваты мы все? Каждый мог сорваться. Берган своим поступком вывел нас из оцепенения. Да, это было глупо. Но брызгать теперь ядом и воротить носик от дурного привкуса случившегося… Хочешь остаться чистой и незапятнанной? Не выйдет. Мы все в одной упряжке. Поэтому подожми хвост и хватит тявкать.
Маркус мысленно поаплодировал убийце. Поведение чародейки действовало на нервы. Следовало поставить ее на место. Вот только не слишком ли резко это было сделано? Допустить раскол, а пуще того — драку в группе, означало конец всего предприятия. И это в лучшем случае. В худшем — жертвы. И судя по горящим глазам Мили — немалые.
Рука девушки поползла к амулету. Но Бриг продолжал стоять — спокойный, расслабленный. Разумеется, думать о профессиональном наемном убийце, как о рядовом ополченце было глупо. Метатель без труда мог утыкать чародейку ножами или оглушить жезлом. Но в этот раз Маркусу почему-то показалось, что Бриг и пальцем не пошевелит. Так и будет глазеть на девчонку. Вивьен подобрался, готовясь кинуться на первого, кто осмелится сделать резкое движение. Маркус же снова встал между убийцей и чародейкой. Недавний, утихший было конфликт, вновь набирал силу. Все шло не так. Все с самого начала шло не так. Некогда неплохо ладившая команда разваливалась на глазах.
Что по сравнению с этим было нападение утопленников? Легкий ночной кошмар. То, что не смогли сделать восставшие из могилы чудовища, теперь старательно приближали сами искатели сокровищ.
Чародейка кончиками подрагивающих пальцев коснулась амулета.
— Мили, — позвал Маркус. Он не счел нужным распинаться и в чем-то убеждать девушку. В таком состоянии лишние слова скорее подействовали бы раздражителем, нежели смогли смягчить стремительно накаляющуюся ситуацию.
Девушка медленно перевела взгляд с Брига на Вивьена, потом на Маркуса. Ее ноздри трепетали, глаза сузились.
— Мы все умрем на этой дороге, — внезапно произнесла она. — Вы этого еще не поняли? Повернуть назад — превратиться в бездумных пускающих слюни ублюдков. Идти вперед… пример последствий лежит перед нами.
— Что же выберешь ты? — спросил Маркус. Воин был весьма удивлен спокойным тоном чародейки.
— Я? — Мили улыбнулась. — Мне не пойдет блаженная улыбка.
— Вариантов у нас немного, — сказал Вивьен. — Нам надо дойти до этих Мостов.
— И все же мы шакалы, — Мили опустила руку. — Давайте похороним Бергана. Не следует оставлять его на поживу зверью и, тем более, неупокоенным.
Ей никто не ответил. Послышались лишь негромкие выдохи облегчения. На самом деле каждый про себя понимал, что чародейка высказалась совершенно верно. Они ждали, пока Берган умрет. Даже, наверное, подсознательно торопили этот момент. Похоронная кавалькада иссушала бодрость духа так же, как палящее солнце забирает последние капли воды из придорожной лужи. Мерзостное чувство к самим себе казалось схожим с купанием в отхожей яме. И лишь реальные действия могли сейчас хоть сколько- нибудь унять рвотные позывы совести.
Наскоро обследовав окрестности, путники не нашли ни одного камня, который мог бы послужить строительным материалом для кургана. Тогда было решено сложить погребальный костер. Прямо на дорогу снесли найденный неподалеку сухой валежник. Аккуратно порубили, соорудили своеобразное ложе, на которое и уложили Бергана вместе со всем его вооружением. Не дело воину отправляться в последний поход, не имея в руке доброго проверенного клинка.
— Ты был хорошим бойцом, — проговорил Маркус, — пусть же боги по достоинству оценят твою доблесть. Прощай.
— Прощай, — прозвучало от каждого члена отряда.
В следующее мгновение в костер полетела бутылочка, а затем на высоту примерно в два человеческих роста взметнулось пламя, принявшееся жадно пожирать предложенное ему угощение. Путники не стали дожидаться, пока огонь стихнет. Они вскочили в седла и продолжили путь, оставляя за спиной столб серого дыма, поднимающегося к небесам. Столб, превратившийся в струящуюся тропу, по которой душа Бергана должна была добраться до божественных чертогов.
Подавленное настроение никуда не делось. Оно лишь стало менее концентрированным. Словно бы черный крепкий чай сильно разбавили водой.
Мили погрузилась в свои мысли. Она вспоминала товарок по цеху, которые никак не могли взять в толк — что толкает красивую одаренную девушку якшаться со всяким отребьем. Под отребьем они понимали не имеющих ни кола, ни двора искателей приключений. Другими словами — голодранцев, которым ничего не оставалось делать, как мотаться по миру в поисках призрачных сокровищ и, иногда, обычной бросовой работы. Лентяи или неудачники — кем еще могли быть эти не знающие покоя странники? Хотя могли — разбойниками. Сегодня охраняет один обоз, а на завтра грабит другой — вполне в духе подобной беспринципной шушеры. Чародейки диву давались, когда Мили в очередной раз срывалась с места и вновь отправлялась незнамо куда со своими неизменными спутниками. Некоторые поначалу делали понимающие лица и многозначительно вздыхали, намекая на то, что в курсе, чем занимается их скрытная подруга в компании четверых здоровых мужиков. Она, которая могла заиметь почти любого из высшего сословья. К ногам которой с равным успехом припадали и успешные торговцы, и высокочтимые рыцари. И потом, когда выяснились истинные предпочтения Мили, ее не понимали еще больше. Но не из-за вкусов в выборе партнеров по интимным играм. В конце концов, настоящий маг вправе попробовать все. Но добровольно отдаваться тяготам длинных переходов и бессмысленных странствий. Зачем? Это выходило за пределы разумения утонченных подруг.
