Оператор отстегивает клапан… запускает пальцы в карман… нащупывает что-то – на лице радость – нашел… достает аэрозоль…
Нож… стрелять буду… брось нож…
Нож падает на пол, полковник взмахивает руками, теряет равновесие, опрокидывается на спину, на Грифа, который, прикрываясь им, падает на пол, вырвав одним движением руки аэрозоль у Пфайфера… Шипение… Зловоние заполняет командный пункт.
– Не стрелять! – командует Гриф с пола. – Не стрелять!
К нему бросаются солдаты, оттаскивают в сторону полковника, кто-то бьет ногой, словно по мячу, Гриф откатывается в сторону – аэрозоль продолжает шипеть.
– Не стрелять! – это уже кричит полковник.
Солдаты нехотя опускают оружие.
– Идиот, – сказал полковник. – Не мог просто попросить лекарство?
– А ты бы его дал? – спросил с пола Гриф. – Такой классный способ меня прижать, заставить говорить… Нет?
Полковник протянул Грифу руку, помог встать с пола.
– Слышал я об одном парне… – сказал полковник. – О свободном агенте, который…
– Слухи. Слухи и сплетни. Городской фольклор.
Гриф сел на стул.
– У кого есть фиксатор? – спросил Гриф и снова обработал свои глаза аэрозолем.
Сержант выдернул из кармана упаковку, разорвал и протянул пластиковые скобы Грифу.
– Если тебе нетрудно, – попросил Гриф. – Поставь сам. Я так и не научился.
Это было почти счастье. Глаза не болели. Почти не болели. В них остались жжение и горячая пульсация, но по сравнению с тем, что было еще минуту назад, – блаженство.
Полковник сел на стул напротив.
– Что ты хотел сказать? – спросил Сергиевский. – Ты убил моих людей…
– Стреляли… – ответил Гриф. – Извини за цитату. Они пытались убить меня, я защищался.
– Тебя просто хотели задержать. Даже не столько тебя, сколько твоего приятеля, капитана Горенко. Ты был вместе с ним, нам нужно было обеспечить ему алиби…
– Я же тебе говорил, придурок, – сказал Горенко.
Капитан сидел на полу. Кровь на лице запеклась, никто свою помощь не предложил, а сам капитан, казалось, не обращал внимания ни на кровь, ни на ссадины.
– Козел, – сказал Горенко. – Идиот. Влез, придурок.
– Нам выйти? – спросил Пфайфер.
После выходки Грифа на журналистов перестали обращать внимание. Касеев и Пфайфер отошли к окну, чтобы не путаться под ногами. Суета закончилась, люди начали говорить о серьезных вещах.
Возможно, о таких серьезных, что лучше и не слышать.
– Зачем? – отмахнулся Сергиевский. – Там в углу пустые контейнеры, присаживайтесь. А ты, агент, действительно не вовремя вмешался.
– Я же говорю… – начал Горенко.
Гриф встал, подошел к сидящему на полу капитану и ткнул носком ботинка тому в ребра.
Капитан заскулил.
Сергиевский покачал головой, когда Гриф вернулся на место. Тот развел руками, извиняясь.
– Где сетевой адаптер? – спросил Сергиевский у Горенко.
– Какой адаптер?
– В комплект оборудования журналистов входит… входил сетевой адаптер, позволяющий въехать в Сеть из любой точки. Ты или твои люди, передавая оборудование, изъяли адаптер…
– Не было адаптера, – сказал Горенко. – Так и привезли. Адаптер – он хороших бабок стоит, а их начальник…
Горенко указал пальцем на Касеева и Пфайфера.
– Их начальник, скажем так, догадывался, что оборудование и сотрудники могут пострадать… – Горенко улыбнулся. – Не наверняка, но такая возможность была. Зачем рисковать? Он бы вообще технику не прислал, будь его воля, но могла понадобиться съемка… В одном из вариантов.
– А если я тебе пальцы в дверь зажму, – поинтересовался Сергиевский, – не вспомнишь, где адаптер?
– Не вспомню. Ибо не знаю! – Горенко зажмурился, покачал головой. – Все так планировалось, планировалось… И в жопу. Правда, мне отчего-то кажется, что я не один так пролетел. Ну, полковник с подчиненными – понятно…
– Понятно, – согласился Гриф. – Но хотелось бы послушать.
