индикатор:
– Восемь ноль семнадцать.
Выстрелом «блеска» выжгло весь перрон. Бетон покрылся сетью трещин. Сканеры, датчики, система оповещения, объявления на стенах, схема Клиники и распоряжения администрации, пластиковые скамейки, два блока огневой поддержки, пять человек в серых боекостюмах, стоявшие возле ворот, – все исчезло в краткий миг.
Вспышка – шелест, шепот, вскрик, хруст бетона – крик. Шестой боец, старший группы, стоял в глубине ангара, возле двери. Боекостюм выполнил свое назначение – спас жизнь человеку. Продлил ее на целых семь секунд. Ровно на столько, что человек смог почувствовать боль и понять, что его убивают… убили… что он еще кричит, но на самом деле – мертв.
Это очень больно, когда пластик боекостюма сплавляется с человеческой плотью.
– Внимание, пожарная тревога! – прозвучало из динамика под потолком.
Голос был женский, но безжизненный. Как у вокзального диспетчера или у голосового компьютерного синтезатора.
– Просьба ко всем… – Голос прервался.
Пфайфер посмотрел в сторону динамика.
– Пожар? – спросил Касеев, посмотрел на Генриха Францевича и замолчал.
Что тут спрашивать? Тут их или сейчас вместе со всеми будут эвакуировать, или оставят на месте, пока пожар так или иначе закончится. Либо его погасят, либо он погаснет сам, выгорит.
– Как полагаете, почему выключилось предупреждение? – не удержался все-таки Касеев. – Его выключили за ненадобностью или сгорело то, что воспроизводило?
– А вам как больше нравится? – поинтересовался Пфайфер. – Похоже, первое. Иначе все бы уже отключилось…
Освещение мигнуло, шум вентилятора прервался. Секунда. Еще секунда.
В палате стало темно.
Пфайфер вскочил с кровати и бросился к двери, налетел на стул, споткнулся, но удержался на ногах и успел хлопнуть рукой по дверной ручке до того, как свет зажегся снова.
– Старый я, – пожаловался Генрих Францевич, прислоняясь к стене. – И даже больной. Но не дурак. А местные жители не очень садисты.
– Почему?
– Понимаете, с этими электронными замками никогда нельзя быть ни в чем уверенным. Секундочку… – Генрих Францевич наклонился, держась за правый бок, несколько раз вздохнул. – Иногда замки настраиваются таким образом, что при выключении электричества их невозможно открыть. А иногда, как в нашем случае…
Пфайфер толкнул дверь. Она бесшумно открылась.
– Берите мой кофр и на выход, – скомандовал Генрих Францевич.
– Двое вышли из палаты – диспетчер посмотрел на схему. – Первый этаж, южное крыло.
Полковник чуть поморщился. Мелочь, но неприятно. Полковнику не нравились неряшливо составленные планы и мелочи, возникающие в ходе их выполнения.
На мониторе было видно, как из палаты вышли двое.
– Перехватить? – спросил диспетчер.
Все нервничают. Все, кто видел, что произошло в ангаре. Полковник сделал вид, что не заметил встревоженных взглядов всех находившихся в командном пункте.
Полтора десятка солдат, приехавших в поезде, не были в плане, но с этим можно было разобраться. Первоначально планировалось просто остановить поезд перед воротами ангара. Пассажиры должны были находиться только в первом вагоне, с усиленным бронированием. Вторая порция заложников, на всякий случай.
Потом все поползло: непонятно откуда взявшиеся солдаты, вертолеты, пришедшие им на выручку, и в довершение всего – «блеск».
Из сорока семи человек отряда шестеро убиты, двое ранены. Итого – сорок один человек, из них почти половина – техники и операторы. Остальные сейчас ставят блоки огневой поддержки в коридоре, ведущем от перрона.
Два десятка бойцов, четверо из которых стерегут выход из кафе.
И полная невозможность атаковать тех, кто сейчас находится возле перрона.
Когда восемь лет назад впервые появился «блеск», когда выяснилось, что свободные агенты вооружены такими вот пушками, кто-то печально пошутил насчет того, что полковник Кольт создал свой револьвер, чтобы уравнять шансы, а «блеск» создали, чтобы остальных втоптать в дерьмо.
У «блеска» не было ограничения в энергии и, кажется, по дальности. Он не перегревался, имел широкий выбор вариантов применения и слушался только своего свободного агента.
Лобовая атака была невозможна, обход… Можно, если не обращать внимания на чужекрыс. Тысячи этих тварей стояли вокруг Клиники. Стояли неподвижно и без единого звука.
А тут еще оператор задает бессмысленные вопросы.
Перехватить?
