Пять шагов, десять. Василий Иванович молчал. Палач смог заметить только один взгляд, искоса брошенный на него.
–У меня для вас последний заказ, – сказал Палач и протянул собеседнику записку.
– Я могу прочитать сейчас? – поинтересовался Василий Иванович.
– Да, конечно.
Они остановились под фонарем, и Василий Иванович, развернув записку одной рукой, поднес ее к глазам.
– Неплохо, – сказал он через минуту и протянул записку Палачу, – когда вам это нужно?
– Завтра. В такое же время. На то же месте, что и прошлый раз.
– Однако…
– Какие-то сложности?
– Все, что вы брали у меня раньше, я давал вам со своего склада. То, что вы просите теперь – мне придется заказывать у партнера. Но и это я успею. Проблема состоит в том, что мне нужно будет объяснить окружающим, зачем мне все это. Особенно после того, как вы это примените. Я понимаю, что отказать вам будет самоубийством, но и выполнить его – тоже самоубийство, только несколько отложенное. Надеюсь, вы меня понимаете.
– Понимаю.
– И какое же примете решение?
Палач покосился на своего собеседника. Странно. Рядом с ним человек, и Палач должен бы испытывать к нему отвращение. Но…
Рядом с ним был человек, который занимался делом, который рассматривал все происходящее как работу, и старался сделать ее четко и рационально. Он не испытывал ни удовольствия от нее, ни страха. Он ее просто делал.
Это похоже было на отношение к работе и самого Палача.
– Вы назовете мне координаты склада вашего партнера и время, когда туда за товаром приедет ваш помощник. Надеюсь, вы к нему не очень привязаны.
– К помощнику или коллеге?
– К обоим.
– Это обязательно?
– Насколько я понимаю, ваш помощник единственный, кто кроме вас знает о нашем партнерстве?
– Да.
– Вам в любом случае придется что-то с ним решать. Согласны?
– Да.
– Тогда мы перехватим его возле самого склада, заодно уделим внимание и складу. Так что все произойдет вроде как случайно.
Василий Иванович ответил не сразу. Он думал две или три минуты, и Палач оценил то, что не сразу собеседник решил отдать своего человека.
– Ладно. Во сколько вы мне завтра перезвоните?
– Между пятью и семью вечера вас устроит?
– Да.
– Отлично. Теперь о том, что этот заказ будет последним. Возможно на очень длительное время. Вряд ли навсегда. Не исключено, что к вам обращусь уже не я. Тот, кто придет вместо меня, скажет, что ему очень жаль Дины.
Василий Иванович остановился. Палач выждал паузу, потом тихо сказал:
– Мне действительно очень жаль вашей собаки. У меня не было другого варианта.
– Это я уже понял, просто вся семья к ней очень привязалась. Ну да ладно. У вас есть еще что-то ко мне? Мне что-то не здоровится. Наверное, простудился.
– Тогда – до связи, – сказал Палач.
Василий Иванович молча кивнул и, не торопясь, пошел по дорожке. Палач отступил за дерево, огляделся и быстрым шагом вышел через сквер к переулку, в котором оставил свою машину.
Нужно было провериться, но Палач решил не тратить времени. Ему еще нужно встретиться с Пустышкой. Не по графику, что-то там срочно решили сообщить ему большие люди.
Ничего. Все уже почти готово. Осталось сделать совсем немного. Потом – бенефис.
И пора уже собирать группу в полном составе. Палач даже ощутил что-то вроде легкого интереса – как они отреагируют друг на друга?
Наблюдатель
«– Я не кончил, – ответил Моисеев, – я пукнул», – Гаврилин закончил анекдот и посмотрел на дам.
Лина, зажав рот руками, сползала со стула, а Нина захохотала так, что все в ресторане оглянулись в их сторону. Или это Нина тихо сползает под стол, а Лина привлекает всеобщее внимание? Гаврилин так и не научился их различать. Вначале было не до того, а потом стало безразлично.
