Сердце ковбоя

Лилиан никогда ничего не скажет без достаточного на то основания.

Рейчел дотронулась руками до своего пока еще плоского живота и снова ощутила огромную радость. Будет ли ребенок веским аргументом для нее? Развяжет ли язык Лилиан?

Рисковать она не могла. При нынешнем положении вещей Рейчел боялась вытягивать из Лилиан эту старую историю. Она еще не решила, сказать ли Джастину о ребенке. Да, она любит его, но прекрасно осознает то множество проблем, которые могут возникнуть, узнай он о том, что она ждет от него ребенка. Он наверняка захочет заботиться о нем, принимать участие в его воспитании. Но самое важное — это навсегда свяжет их с Джастином.

Рейчел разрывалась на части, безумно счастливая и в то же время глубоко подавленная. Это было самое прекрасное событие в ее жизни, но вместо того, чтобы прыгать от радости, она грустила из-за двойственности своего положения. И ни с кем не могла поделиться этой невероятной новостью, даже с отчимом.

Джеймс стал бы задавать вопросы. Он захотел бы узнать, кто отец ребенка. Возможно, он рассердился бы на нее за то, что она отказывается назвать его имя… Нет, она не хочет заставлять волноваться дорогого ей человека. Она поступит, как наметила, решила Рейчел и порадовалась, что вовремя собралась уехать из Миннеаполиса.

Как бы то ни было, теперь у нее, к счастью, есть нечто реальное, с чем она может связывать свои мысли о будущем.

Ребенок Джастина!

Вернувшись в спальню, Рейчел закончила приготовления ко сну и заставила себя не думать о Джастине. Настало время перейти от размышлений о будущем к осуществлению своих планов.

В последовавшие за этим дни Рейчел методично собирала вещи, составляла списки и упаковывала хрусталь и фарфор. И только когда дошла до гардеробной Ричарда, то поняла, что подсознательно отложила это на самый последний момент. Все здесь было точно так, как он оставил: ряды костюмов, стопки рубашек и свитеров — вся его одежда. В течение нескольких месяцев дверь в эту комнату оставалась закрытой.

Даже теперь она вошла сюда с трепетом, все еще испытывая тягостное чувство. Ричард упорно охранял свою личную жизнь. Возможно, поэтому ей и не хотелось разбирать его вещи.

Что ж, больше не следует откладывать, решила Рейчел и осмотрела аккуратные вешалки и полки. Кому-то может пригодиться вся эта одежда. Надо отдать ее в какую-нибудь благотворительную организацию.

Один за другим Рейчел сняла с вешалок дорогие костюмы и аккуратно уложила их в коробки. Потом занялась спортивными куртками и брюками, рубашками и свитерами. Целых две коробки заняла только обувь. Рейчел потянула ручку очередного ящика, надеясь, что он откроется так же легко, как и остальные, и удивилась, когда этого не произошло.

Ящик был заперт.

Нахмурившись, Рейчел выпрямилась и внимательно посмотрела на него. Зачем Ричард запер ящик собственного шкафа?

Она вспомнила о его связке ключей. Куда же она ее положила? Ах да, в его кожаный кейс с ценными бумагами.

Через несколько минут она вернулась с ключами и, перепробовав несколько из них, нашла подходящий. Замок щелкнул, и ящик открылся.

Рейчел села на пол, чтобы изучить его содержимое — небольшую, аккуратно перевязанную пачку бумаг и стопку блокнотов.

И вдруг ее взгляд упал на фотографию. Такую же, какую она видела у Джастина.

Рейчел открыла от удивления рот и стала лихорадочно снимать резинку с пачки бумаг. Пальцы ее дрожали. В пачке оказались письма, которые она пока отложила, и какая-то бумага, похожая на официальный документ. Она развернула ее и увидела акт о передаче ранчо. В нем говорилось:

«Ричард С. Браннер передает Джулии К. Холдейн половину пая на владение указанной собственностью, состоящей из…».

Она отложила бумагу и взялась за письма. Кровь ударила ей в голову, когда она увидела, что это письма Джулии. Когда она читала все три письма, слезы застилали ей глаза. Все было правдой. Джулия сообщала о своей беременности, умоляла понять ее. Трижды она пыталась достучаться до сердца Ричарда, но, как видно было из ее писем, раз за разом терпела неудачу.

Рейчел со страхом посмотрела на блокноты. Они были перевязаны ленточками разного цвета, выцветшими от времени. Что в них?

Чувствуя ужасную слабость, она взяла верхний блокнот и раскрыла его. Перед глазами поплыли строчки, исписанные аккуратным почерком Ричарда. Дневник? Его дневник!

Да. Эти блокноты были дневниками Ричарда, сохранившими почти ежедневные записи о его жизни.

Она перелистала страницы, читая о событиях года, предшествовавшего смерти Ричарда. Она присутствовала в его дневнике, ее имя часто мелькало на этих страницах. При этом Ричард не просто регистрировал факты жизни, он записывал еще и свои мысли.

Рейчел была потрясена и продолжала читать, охваченная волнением, временами останавливаясь, чтобы внимательно прочесть абзац, потом перескакивала на другую страницу. Здесь было все. Все четыре года, проведенные вместе.

Один за другим она вынимала блокноты из ящика и прослеживала всю жизнь Ричарда Браннера. Но она была не в состоянии вчитываться и пролистывала их один за другим. Теперь Рейчел знала, что в одном из старых блокнотов найдет записи о Джулии, и стала искать его.

Наконец она нашла блокнот, запечатлевший тот период жизни Ричарда. Это был подробный отчет о том, как он приехал в долину в поисках подходящей земли, как он встретил Джулию Холдейн, «очаровательную молодую женщину с длинными черными волосами и сияющими серо-голубыми глазами». Его описание Джулии очень походило на стихи и говорило о сильных чувствах Ричарда.

Дальше она нашла такую запись.

«Я люблю ее. Страсть, которую она во мне пробуждает, поражает меня самого. Я буду просить ее выйти за меня замуж. В ней есть все, что я хотел бы видеть в своей жене: красота, ум, полнота жизни».

Но если он любил Джулию, то почему же решил оставить ее? Рейчел стала читать дальше, и ей открылась тайна Ричарда.

«Я решил не говорить ей о своем бесплодии. Это не имеет значения. При всех обстоятельствах ребенок встал бы между нами. Мне нужна только она».

Пораженная Рейчел снова схватила стопку блокнотов, лежавшую у ног, и стала искать последний. Она нашла записи, отражающие начало ее знакомства с Ричардом. В них было еще одно упоминание о его бесплодии.

«Рейчел молода и, видимо, захочет иметь детей. Я боюсь, что, если скажу ей о моем бесплодии, это оттолкнет ее от меня, а я не перенесу этого. Буду молчать».

Рейчел стиснула пальцами голову. В какой трагический, бессмысленный кошмар вверг ее Ричард! Он не был отцом Джастина. Он не был ничьим отцом.

Но кто же тогда отец Джаса?

Она вернулась к старым записям, и ее пронзила боль, когда она начала читать их.

«Дурочка, она пытается убедить меня, что я на самом деле отец ее ребенка. Она все