– Ну не хочешь про коннозаводчика, не слушай. Послушай про нефтяника. Знаешь, откуда название «ЛУКОЙЛ»?
– Неужели от Лучникова?
– Точно! В яблочко!
– Бред, – говорил я в таких случаях и хватался за голову.
В иные дни Лучников пребывал в более пессимистическом настроении. Наливал рюмку водки и говорил что-нибудь вроде:
– Эх, денег совсем не платят. Жить невозможно, цены вон как растут. Блин, надо в партию вступать. Стану Атиллой, или нет, Агенобарбом. Агенобарб Лучников – звучит! Честное слово, вступил бы в партию, но стыдно.
По утрам Лучников делал зарядку.
– Нужно быть в форме, Вильгельм. Мы еще ого-го, мы еще себя покажем, – говорил он и указывал на неизвестно где раздобытый и приклеенный к стене плакат журнала «Плейбой». Лилиана Мюллер – девушка апреля 1974-го.
Я физкультурой не занимался. Вместо физкультуры – велосипед. Если уж отправлялся на работу, то на велосипеде. Хороший дорожный аппарат, харьковского производства, стал для меня главным средством передвижения. Бывало, выедешь утром – сначала по проселочной дорожке, затем минут десять по шоссе с ветерком и выкатываешься на проспект. Красота! Здания высокие, как в Москве, на них огромные, во всю стену плакаты. Слева Леопольд Ильич учит: «Экономия – основа экономики». Справа предостерегает: «Ребята, давайте жить дружно!»
На работе полная хрень. Делать нечего. Вечером домой. Воздух свежий, пахнет костерком. В общем, когда тепло, жить можно, даже ностальгия какая-то…
22 июня 1976 года я на работу не поехал. Сидел в своей комнате у окна, перечитывал «Робинзона Крузо». День серый, ночью прошел дождь. Гляжу, шагает, перепрыгивая лужи, наш участковый – Шура Боббер.
Боббер был хорошим парнем. Хорунжий народной милиции, он обслуживал мой район. В 76-м ему, наверное, еще не исполнилось тридцати. Вид у Боббера, как всегда, забавный. Фуражка на двинута на глаза, форменная гимнастерка нового образца и при этом штатские отутюженные брюки. В довершение картины – на ногах войлочные ботинки «прощай молодость» на молнии.
Перепрыгнув очередную лужу, Боббер повернул к нашей двухэтажке.
Неужели ко мне? Странно. Не успел я дочитать страницу, в дверь позвонили.
Ну, точно – Боббер. Интересно, зачем пожаловал.
– Здравствуйте, Вильгельм Павлович, а я к вам.
– Проходите, – говорю.
– Решил сначала домой заглянуть, может, застану. Знаю, – он хихикнул, – не любите по вторникам да еще в плохую погоду на работу выбираться.
– У меня библиотечный день.
– Понятно, понятно. Да я по другому вопросу. Посылка у меня для вас, конвертик.
– Вы, Шура, вроде не почтальоном работаете?
– Пока, слава Богу, не почтальоном, но посылка по нашей линии пришла.
– Что это значит? – Я удивился.
– Вам лучше знать. Мое дело посылку передать, гостя вашего встретить и сюда доставить.
Шура любил прикидываться дурачком, но парень он был умный. Вот и тогда его внимательные голубые глаза смотрели из-под пластмассового козырька фуражки с неподдельным интересом. Он протянул плотный картонный конверт. Надписей на нем не было, но сразу стало ясно – конверт заграничный. Да и не конверт это вовсе, а, скорее, картонная упаковка.
– А что за гость, вроде не жду никого? – спросил я, вертя в руках таинственную посылку.
– Не знаю, – уклончиво ответил Боббер, – рейс Милан – Готенбург. Прилетает через два часа.
Я так и сел. Гость из Милана! Ничего не понимаю. Не в силах подавить любопытство, вскрываю картонку.
На протяжении ХХ века нефть являлась самым важным стратегическим продуктом. Похоже, эта роль сохранится за ней и в будущем. «Черным золотом» любят называть нефть на Востоке. Действительно, для Востока нефть – золото.
В истории нефтяной отрасли можно выделить несколько периодов. Первый длился от начала нефтедобычи в 1861 году до 1920-го, когда нефть добывалась, да и потреблялась в основном в Соединенных Штатах. После 1920-го начался новый период: нефтедобыча вышла за границы Америки. Обнаружение огромных запасов на Ближнем Востоке привело к резкому снижению, а затем стабилизации на низком уровне нефтяных цен. Промышленный рост 30-х и на Западе, и на Востоке во многом обязан дешевой нефти. Экономика почти задарма хлебала черную жидкость.
Бурный экономический рост в Рейхе, да и во всей послевоенной Европе, продолжился и в 50-е годы. Но итоги Второй мировой таковы, каковы они есть. Граница двух систем, прошедшая через Москву, поделила мир ровно на две части. В одной нефть добывают, в другой только потребляют. Гитлеру не удалось прорваться к месторождениям ближневосточной нефти – и этим все сказано.
В 1968 году республиканец Ричард Никсон победил на президентских выборах. Кандидат от демократов Линдон Джонсон проиграл, и Никсон сменил на посту президента, уже терявшего популярность, Кеннеди. Руководство внешней политикой взял в свои руки Генри Киссинджер.
Хайнц Альфред Киссингер, так его звали вначале, родился в Германии в религиозной еврейской семье, эмигрировавшей в США в 1938-м. Родственники, оставшиеся на родине, были вскоре истреблены гитлеровским режимом. Синяя республиканская администрация, в полном соответствии с теорией Бондаренко, тяготела к ресурсной, нефтяной экономике. Именно Киссинджер разработал план вздувания мировых нефтяных цен, который, с одной стороны, должен был сказочно обогатить мировое сине-нефтяное лобби, а с другой, разорить энергоемкую, растущую экономику Германии.
Заключив в 1971 году нефтяное соглашение с новым российским президентом, промышленным магнатом Устиновым, поддержав Британию в круглосуточном морском патрулировании Норвежского шельфа, дестабилизировав при помощи, как тогда писали немецкие газеты, «израильской военщины» ситуацию на Ближнем Востоке, Киссинджер своего добился. Весной 73-го нефтяные цены резко устремились вверх. «Золото» потекло на Восток, а лишенная дешевой энергии европейская экономика начала задыхаться.
Киссинджер ликовал. Он разворачивал атаки на германские интересы по всему миру. Спонсировал антифашистские режимы всюду, куда мог дотянуться. Особенно усердствовал в Южной Америке. Поддержав переворот Альенде в Чили, в результате которого генерал Пиночет, личный друг Шпеера, вынужден был застрелиться, Киссинджер нанес самый болезненный удар.
Говорят, это стало последней каплей. Шпеер тяжело переживал гибель молодого друга. Похоже, что быстрое его угасание и смерть в возрасте всего 68 лет связаны именно с этим тяжелым потрясением.
Новому руководителю Рейха Вальтеру Шелленбергу приходилось нелегко. Финансово-экономический кризис нарастал. Цены на нефть неудержимо росли. Промышленное производство падало. На окраинах Европы усиливались политические брожения. Шелленберг попал в замкнутый круг. С одной стороны, мощный аналитический аппарат СД, на который он, безусловно, опирался, говорил о необходимости реформ, прежде всего экономических. С другой стороны, политическое давление с окраин, поддерживаемое богатеющими государствами Востока, не позволяло перейти к либерализации Рейха. Такая либерализация, по мнению Шелленберга, неминуемо понесла бы систему вразнос. Почти десятилетие понадобилось Европе, чтобы отойти от потрясения парижскими событиями 1968 года. Зато потом плотину прорвало.
Венгерские события 1976 года. Профсоюзное антифашистское выступление в Польше 1978 года. «Марши пустых кастрюль» в Осло. Политическое совещание в Юрмале, где, кстати, впервые был поставлен вопрос о выходе балтийских протекторатов из состава Рейха, и т. д., и т. п., вплоть до мелочей, например таких, как совместное заявление о необходимости воссоединения Украины убеленного сединами ветерана борьбы за свободу Галичины Степана Бандеры и молодого харьковского диссидента Эдуарда Савенко.
Шелленберг, как мог, пытался предотвратить развал Рейха. Он работал по 14 часов в сутки, но справлялся все хуже. Наверное, Железный Вальтер понимал, что двойственность его политики губительна. Робкие попытки экономических новаций в наиболее отсталых регионах разваливающейся Европы плохо