Голоса на воде

* * *

Чужая жизнь врывается в окно
клочком беседы, отголоском спора,
взрывая позабытое давно
реальностью чужого разговора.

И тут же, словно вымолена, мне
является блаженная разгадка,
как ласточка, мелькнувшая в окне,
как ясность за секунду до припадка.

* * *

На первой глади полотна,
распахнутого утром в мае,
окно, развёрнутое в сад,
от ветра вздрагивает тенью.

И скатерть тихая лежит,
как одеяло уголками
подвёрнутая, отражает
сирень и белую сирень.

* * *

Ненужный, плачь не плачь,
до времени воспетый,
дрожащий, как стекло,
держащийся за ним,

не помнящий удач,
показывавший, где ты,
живой, любви назло,
будь ныне ей храним.

Молчание и тьма,
но что ему молчанье,
когда — меридиан,
когда — земной магнит?

Сквозь белые дома
проходит, горяча и
сильна, как океан,
покуда компас спит.

* * *

Молчи, моя просодия, молчи.
Мне страшно? Да и Бог себе судья.
Гори, рождая тени и круги,
летуч, как неба свет, огонь безмолвный.

Играй, моё желание, играй.
Опустоши ларцы, не трогай нити.
Пока живу и кутаюсь в слова,
любое горе — труд и клад подземный.

Ищи, моё сравнение, ищи.
Рождающийся вал тебе поможет.
Хлестнёт — и успокоится язык,
всеядный, насекомый, но спасённый.

* * *

И речи трезвой и бездонной,
о наслаждение, и волны
не останавливаются,
как ночи северной сиянье.
Моя весна и жизнь моя —
бег вынул бьющееся сердце,
клинок из ножен, взвился плач —
рассыпались и возродились
другими — призраками — в нас.

* * *

Жизнь снова выдохнула: нет,
и замолчала, торжествуя,
не останавливаясь, вслед
на обожжённый локоть дуя.