— Отдай по — хорошему.
— Играем, играем дальше! — кричал Ян.
— Ты слышишь?
Пертти слегка присел и следил за ногами Томаса.
— Возьми, — прошептал он.
Томас улыбнулся, как улыбаются маленькому ребенку, и слащавым голосом сказал:
— Ну, отдай же, ведь мы с тобой в одной команде.
— Возьми.
— Сейчас мы не играем.
— Возьми.
Томас развел руками и подмигнул Юлле.
— Ну тогда…
Когда Томас выставил ногу, Пертти откатил мяч назад и отпрыгнул сам. Они опять стали друг против друга. Томас атаковал и в то же мгновение обнаружил, что перед ним никого нет: Пертти проскользнул мимо него с правой стороны. Он обманул и Юнгве, Эскил тоже не мог этому помешать.
Затем Пертти подал мяч.
Но он подал его прямо Янне, члену команды «Лидс». Секунду Янне изучал выражение лица Пертти: не ошибся ли он?
Пертти утвердительно кивнул.
И тут Янне понял: Пертти хотел сказать, что они всегда играют за одну команду. И так оно с ними, финнами, и было. Они входили в одну команду несуществующих и должны были играть заодно.
Янне отпасовал мяч обратно Пертти.
Тот маленькими, короткими шагами пошел с мячом на середину поля. Янне тенью скакал рядом с ним. Они миновали Юнгве. Он не пошевелился. Юлле тоже стоял на месте, и все прочие тоже. Лишь глаза — щелки Свена следили за движением мяча.
Пертти ударил, пройдя шесть или семь метров. И это был такой удар, какой не всякий может нанести. Сперва казалось, что мяч летит прямо в стойку ворот, но он изменил направление, выбил кусок шоколада из руки Свена и покатился далеко за кусты малины.
Это и был гол — гол несуществующих.
Но при его забивании никто не кричал «ура» и даже не пикнул. На поле стояла гробовая тишина.
Янне подошел к Пертти, хлопнул его по плечу и сказал:
— Ну, ты прямо бомбардир!
Только после этого поле зашумело. Все галдящей стаей сбились вокруг Ганса. Один только Ян стоял особняком. Издали казалось, что его разбирает смех.
— Давай валяй! — крикнул преподаватель.
16. ФИНСКИЙ УЧИТЕЛЬ
Он сидел на крышке парты, покачивая длинными руками. На нем были заношенные джинсы и свободная синяя куртка. Волосы у него были длинные и слегка вились. Он и вообще производил впечатление молоденького паренька. Но он не был пареньком; при взгляде на него вблизи становилась заметной тонкая сеть морщин вокруг глаз и складки вокруг рта.
И все — таки не верилось, что он учитель. Во всяком случае, Янне не поверил в это, когда учитель пришел давать свой первый урок. Он думал, что учитель должен быть похож на Ю?усо Ху?отари — учителя в его школе в Финляндии. Юусо всегда был в темном костюме и в галстуке. И придя в школу, Юусо никогда не говорил: «Привет!» А этот говорил. И Юусо всегда следовало называть преподавателем, и он любил, чтобы ему слегка кланялись.
Этого можно было называть просто Ре?ту
Но уже после первого или второго урока Янне изменил свое мнение о преподавателе: несомненно, Рету знал о жизни столько же, сколько Юусо, если не больше.
И теперь он рассказывал такое, о чем Юусо, наверное, понятия не имел.
— Они плыли и плыли под парусами, — говорил Рету, — и на кораблях кончилось продовольствие.
Такие рассказы приятно было слушать. И Янне слушал бы Рету, если б даже он говорил о музеях, о чем угодно.
Каждое его слово было понятно.
Время от времени Янне закрывал глаза и представлял себе, что он в Финляндии. Это было нисколько не трудно; все другие были такими же, как он, — финнами. Или же их было всего трое: Аня, Пертти и он, но и этого было достаточно, чтобы из Швеции сделать Финляндию.
Младшим ученикам Рету давал уроки особо.
Янне взглянул на Аню. Она училась на класс ниже его и теперь, когда прошло лето, не входила в их компанию: она водилась со шведами. Но все же она иногда улыбалась ему. Вот как теперь. И ее нос при улыбке казался еще более вздернутым. Глядя на такой нос, хотелось смеяться.
Пертти сидел с другого бока Янне. Но это был не тот Пертти, который всегда клевал носом на уроках Лилли. Нет, этот Пертти сидел подавшись вперед и пожирал глазами Рету, ловил каждое движение его губ и рук, выражение лица. И теперь Пертти говорил, пусть всего лишь слово или два зараз, но ведь на обычных уроках он подолгу не издавал ни звука.
— Так Колумб открыл Америку, — закончил Рету свой рассказ.
С минуту он молча думал. Затем спросил:
— Что же мы теперь будем делать?
И в этом Рету отличался от Юусо. Юусо всегда говорил, что теперь следует делать то — то и то — то. А Рету сперва спрашивал и потом только предлагал.
Так и сейчас он предложил:
— Есть у меня одна игра…
— Какая? — спросила Аня.
По ее глазам было видно, что она считает себя слишком взрослой для игр.
— Так, игра в слова…
Он взял с преподавательского стола свой портфель. Это был потрепанный, старый портфель, из швов которого выбивались уголки тетради.
— Иди сюда, в угол, Янне, — сказал Рету.
Янне снова вспомнился Юусо Хуотари: именно так сказал ему когда — то Юусо. Но Юусо, когда так говорил, всегда имел на это причину. А теперь Янне не знал, в чем он провинился.
Так как Янне медлил в нерешительности на своем месте, Рету сказал:
— Да иди же. Так надо для игры.
Янне пошел в угол у той стены, в которой были окна. Сперва он стал спиной к классу — так он привык стоять в финской школе, но Рету повернул его кругом, как доску.
— А теперь сложи руки за спиной.
Янне сложил. Рету нашарил что — то в портфеле и проскользнул в угол за спину Янне. Янне почувствовал, как рука Рету коснулась его руки. Затем его ладони коснулся какой — то предмет. Он крепко обхватил его пальцами.
— Только не показывай никому, — предупредил Рету, затем стал перед классом и сказал: — Расскажи что — нибудь об этом предмете, Янне. Скажи, например, круглый ли он?
— Нет, не круглый.
— Мягкий ли он?
Янне пощупал предмет пальцами.
— С одной стороны немного мягкий.
