– Зачем ты это делаешь? – спросило его существо, которое все это время притворялось его отцом.
Сергей усмехнулся.
– Так просто. Из вредности. Не подумай, что я такой великий праведник, святой. Хочу стать мучеником. Нет. Вовсе не это. Я просто не хочу, чтобы ты выиграл этот спор. Такой вот я подлый. И знаешь, больше всего мне сейчас хорошо от осознания того, что ты будешь знать, что ты проиграл не потому, что люди стали добрее и умнее, что они стали праведниками и живут по божьим заповедям. Нет, в этот раз, ты проиграл потому, что люди наоборот гадкие и низменные существа. Такие, как я. Я ведь сейчас просто тебя, говоря современным сленгом, кину! Да, да! Сделаю то, чему ты всегда учил людей и чего от них добивался. И теперь твои заповеди обратились против тебя. Так, что возвращайся в ад. И там мы с тобой встретимся.
Молодой человек еще раз щелкнул, и несколько вылетевших из его пальцев искр брызнули в воздух, наполненный газом.
Взрыв получился мощным.
– Вот видишь, – сказал Сергей своему злому гению, – из меня мог бы выйти отличный колдун.
Затем тугие струи пламени объяли их обоих, поглотили и набросились на все, что может гореть.
Через десять минут Больница Скорой помощи была объята пожаром. Все корпуса горели так, словно они были сделаны не из кирпича, а из картона, даже панельные здания плавились как воск, и пламя от них поднималось к небу. В нем гибли те, кто попытался вернуться к жизни. Больница оживила их, но она же стала и их смертельной ловушкой, потому что некому, оказалось, выпустить их на свободу в мир живых людей.
12
Схватки продолжались наверно минут сорок. Но Жене это время показалось вечностью. Вечностью мучений и терзаний. Вечность между жизнью и смертью.
«Когда же начнутся роды?» – думал Женя. Он уже ждал их как избавления от всего этого. Ждал их и одновременно смертельно боялся. Боялся, что это произойдет. Как он поведет себя? Сможет ли помочь? А что, если это будет конец?
Он ни на шаг не отходил от Маши и держал ее за руку. Один раз в перерыве между схватками Маша даже сказала:
– Ты, знаешь, а ведь об этом многие мечтают.
– О чем?
– Рожать вместе с мужем.
– А ты? Ты мечтала?
– Да. Но это было невозможно, и я старалась об этом не думать.
– Вот видишь, это оказалось возможным. Только вот еще бы врача рядом иметь.
– С тобой мне никто не нужен.
А потом начались роды. И опять Жене показалось, что Маша умирает. Потому что она вдруг с криком приподнялась. Вены на ее шее вздулись, глаза широко открылись, зубы застучали, и она прокричала:
– Мама! Мамочка!
«Как в „Семнадцати мгновениях весны“», – подумал Женя.
Пот потек по Машиному лицу. Пот и слезы. Сама она стала белее бумаги. Вокруг глаз неожиданно образовались черные круги.
– Подними мне ноги и задери рубашку! – чуть не прокричала Маша. – Я сама не могу. У меня ноги свело.
Женя сделал, что она велела.
– Пойдем отсюда, – сказал Ваня Оле. – Теперь они без нас справятся.
Дети отошли в сторонку и уселись у стены прямо на полу.
Маша кричала, протяжно охала и вздыхала и крутила головой.
От ее криков у Оли заложило уши.
– Сейчас она начнет рожать, – с видом знатока сказал Ваня. – Я это уже много раз видел.
– Интересно, кто у них будет, мальчик или девочка?
– Девочка.
– Откуда ты знаешь?
Ваня пожал плечами.
– Знаю и все.
– Ваня, – спросила тогда его девочка, – а кто ты такой? Ты ведь не здесь живешь?
– Нет.
– А где? На небе?
– Может быть.
– Ты ангел, да?
