– Девочка. – Женя смотрел на нее с нескрываемой гордостью. – Я пупок зубами перегрыз. Сейчас я тебя одену и вынесу вас отсюда.
Маша почувствовала, как маленькие губки нашли сосок на ее груди и жадно приникли к нему. Раздалось чмоканье. Она блаженно закрыла глаза.
Даже в кошмаре можно на миг стать счастливой.
И только теперь они услышали, как за железной дверью, которая спасла им жизнь, раздаются звуки высокие и протяжные. Сама дверь накалилась почти добела, и из-под нее медленно в котельную вползали клубы дыма.
Женя понял, что за дверью пожар, и в его пламени сгорают те, что чуть было их не убили.
Пора было уходить. Иначе они задохнутся в дыму.
Он одел свою куртку на Олю, а Машу и ребенка завернул в найденную шубу. Взял ее на руки и с помощью Оли выбрался из окна. Вступил на вожделенные железные ступени. Холодный морозный воздух, перемешанный с гарью и дымом, ворвался ему в ноздри.
Люди закричали сначала от ужаса, когда с грохотом и звоном стекла в огромных окнах актового зала посыпались вниз. Словно стеклянный ливень обрушился на пол. Тысячи мелких стекол. А потом они закричали от радости, потому что поняли, что Больница Скорой помощи отпускает их.
Там за окнами была свобода, воздух и жизнь.
Как раз вовремя, потому что забаррикадированные двери уже начали гореть, и едкий дым грозил всем им ужасной смертью от удушья.
Даже сейчас Круглов не растерялся, а дал команду своим людям помогать женщинам и старикам. Сам он стал помогать Тане.
– Я же говорил, что прорвемся! – улыбаясь, сказал он ей, когда тащил беременную Таню на руках через оконный проем.
– Ты классный мужик, майор! – ответила она ему.
Их встретили солдаты, пожарные, санитарные машины. Надо же, ничего этого они не могли видеть еще несколько минут назад из своей ловушки, только серую темноту. А тут за стенами больницы оказывается, собралось уже чуть ли не полгорода. Все силовые структуры, пожарные и скорая помощь других больниц. И все они носились и пытались что-то предпринять. Когда они увидели людей из актового зала, к ним на помощь бросились все, кто был поблизости. Мигали и завывали серены, кричали пожарные, которые не знали даже с какой стороны тушить пожар. Слишком он был грандиозен. Такого Круглов в своей жизни не видел ни разу. Горела вся больница, все ее корпуса, словно ее подожгли намеренно.
До Круглова неожиданно дошло.
Сколько же людей погибло в эту ночь! И он до сих пор не мог понять, как же это все произошло. И почему? И как же так вышло, что он и его люди оказались в центре этих событий? И что будет потом?
Тани с ним уже не было. Ее унесли санитары сразу же, как они вылезли из окна.
Круглов смотрел на пылающую больницу и понял, что страх так и не отпустил его. Не отпустил. И никогда теперь не отпустит. А что он напишет в своем отчете о проведении операции? Как он опишет гибель почти всех своих людей? Причину. Как он изложит причину? И кто ему теперь вообще поверит? Откуда взялся огонь? Да он и сам ничего так и не понял. Что это было и было ли вообще? Может, это был массовый психоз?
Круглов дотронулся до плеча, которое он ушиб во время первого бегства и которое не переставало болеть, и усмехнулся. Нет, все это было.
Вон и актовый зал уже пылает вовсю. Если бы они остались в нем еще на пару минут, все было бы уже кончено. Спасительный актовый зал с треском и гулом горел вместе со всей больницей.
И кто теперь за все это ответит?
Он, конечно. Кто же еще? Теперь за все это придется отвечать ему. И есть ему, что сказать в свое оправдание? Не он ли во всем виноват, что ради одного убийцы маньяка спалил всю больницу вместе с людьми? Сколько их было? Тысяча? Две? Три? Пять?
Рука сама собой достала пистолет. Последний патрон. Ведь для чего-то он его берег?
Усталым движением майор приставил пистолет к виску, снял с предохранителя, и нажал курок.
Раздался щелчок. Выстрела не последовало.
Круглов попробовал еще раз, а потом выбросил пистолет в растаявший от жара пламени снег, сел с ним рядом, схватился руками за голову и расхохотался. Теперь он понял одно. Он будет жить. И не важно, что будет дальше. Все это такая ерунда по сравнению с тем, что он будет жить.
Будет жить!
Как только Женя, Маша с ребенком и Оля ступили на лестницу, они сразу были ослеплены ярким белым светом. Словно оказались в мощных лучах сразу нескольких прожекторов.
А потом свет погас, и они увидели, что к ним бегут люди. Настоящие живые люди. Несколько человек в белых халатах бежали от машины скорой помощи и пожарные.
И только Оля, оглядевшись по сторонам, увидела, что рядом с ней нет больше семилетнего мальчика в майке и трусиках, хотя из окна они вылезли вместе, держась за руки. Девочке стало грустно, что сказка закончилась, и ее таинственный сказочный друг навсегда покинул ее. Значит, он и в самом деле был ангел, и небо забрало его обратно. Оля вспомнила, что перестала ощущать Ванину руку, когда зажмурила глаза от яркого света.
Врач и двое санитаров поднялись к ним, и Женя объяснил им в двух словах про Машу. Те тут же уложили ее на носилки и понесли к машине. А Олю Женя взял на руки и понес сам. Она обняла его за плечи, крепко, словно боялась, что он может уронить ее, и с удивлением смотрела, что творится вокруг. На пожар, на суетящихся людей, пожарных, милиционеров и десантников с автоматами. Интересно. Прямо как в
