Маша с трудом открыла глаза и затуманенным взором поглядела на мать и сестру.
– А где папа? – спросила она.
Никто ей не ответил. Ни у матери, ни у сестры не поворачивался язык, чтобы сказать, что папы больше нет.
– Он умер? – слабым голосом продолжала допытываться Маша. – Черная свинья убила его?
– Нет, она не убила его, – с трудом ответила мама. – Разве ты не знаешь нашего папу? С ним не так-то легко справиться. Он сам справится с тем, что там снаружи, а потом вернется за нами. Вот увидишь, детка.
И она стала гладить дочерей по голове, словно маленьких. Но девочки видели, как по ее лицу ручьями текут слезы.
И все трое сильно дрожали. А Маша не унималась.
– А если папа не справится, то черная свинья убьет его, а потом вернется за нами?
– Не говори глупости, – оборвала ее мать.
– Это не глупости, – тихо и медленно сказала Маша. – Это правда. Свинья придет за нами и унесет нас всех по одному, как унесла папу. Она заберет наши души, а то, что останется, превратит в куклы. И в сарае теперь появятся четыре новые куклы. И они будут в современной одежде.
– Маша, что ты такое говоришь? – закричала мама. – Прекрати сейчас же.
– А потом, – все также тихо и как-то обречено продолжала девочка, – какие-нибудь другие дети найдут нас и будут с нами играть.
Мама прижала девочку к себе и несколько раз поцеловала ее.
– Нет, – уверенно сказала она, – ты не права. Мы обязательно отсюда выберемся, найдем папу и уедем домой.
Маша только всхлипнула в ответ.
Затем они все трое впали в какое-то оцепенение. Случившее так потрясло их, так опустошило, что не было сил ни думать, ни рассуждать, ни тем более что-либо делать. Они просто сидели на полу, крепко прижавшись, друг к другу и плача. Они даже плакали тихо, потому что боялись, что громкими звуками снова привлекут к себе ужасную тварь, похитившую отца. Постепенно их силы истощились настолько, что они даже перестали плакать. Слезы кончились, потому что невозможно плакать вечно.
Вокруг было тихо. Комната, которая еще вчера казалась им такой милой и уютной, теперь вызывала только страх и ненависть, а еще сильнейшее желание во что бы то ни стало покинуть эти стены и никогда больше сюда не возвращаться.
Наконец пришло осознание, что нельзя вот так сидеть и ничего не делать. Надо было выбираться наружу. Первой решилась мама.
– Я сейчас подойду к двери и попробую ее открыть, – неуверенно прошептала она в ухо старшей дочери, – а ты присмотри за сестрой. Как только я дам сигнал, следуйте за мной. Если конечно удастся открыть дверь.
– Не уходи, – умоляюще прошептала Аня. – Не оставляй нас.
Мамин голос сразу наполнился уверенностью и твердостью:
– Но нельзя же вот так сидеть и чего-то ждать!
Она с трудом оторвала от себя дочерей, оставив их обнявшихся и дрожащий и осторожно подкралась к двери, с трудом заставила себя протянуть руку и дотронуться до нее. Дверь была прежняя, деревянная и некрашеная. Но когда мама попыталась толкнуть ее, она сразу же обрела гладкость и крепость скалы.
Дом не собирался выпускать их из западни, в которую заманил.
Но мама не сдавалась. Она уперлась в дверь плечом и надавила на дверь изо всех сил. Все было напрасно. За дверью словно была каменная стена. Она даже не дрогнула.
– Проклятье! – выругалась мама. – Чтоб тебя!
Она уже стояла на ногах. Волосы у нее растрепались, домашний халатик сбился, босые ноги были напряжены. В руках был топор. Глядя на маму, Аня подумала, что никогда не видела ее такой. Такой решительной и злой. Впрочем они никогда и не бывали в такой неправдоподобной, ужасной и чудовищной ситуации. Сейчас же было видно, что без борьбы мама не отдаст свою семью той нечисти, которая на них напала.
И неожиданно для себя Аня поняла, что и она должна вести себя также, как и она. Какой смысл сидеть и ждать конца? Надо бороться за себя. Аня поглядела на сестру и вытерла с ее лица слезы. Потом со своего.
– Вставай, – сказала она ей. – Хватит сидеть здесь на полу. Надо что-то делать. Надо помочь маме. Надо держаться вместе.
И она помогла Маше встать. Потрепанные, грязные и напуганные девочки предстали перед своей матерью. Та жалобно посмотрела на них и ничего не сказала.
– Надо попробовать в окно, – прошептала Аня.
– Но там же Она! – воскликнула Маша.
Мама и сестра поняли, кого она имеет в виду, говоря Она.
– А здесь мы тоже как в ловушке, – горячо заговорила Аня. – Это ее владения, и она сделает с нами все, что захочет. Мы сможем спастись только, если вырвемся наружу.
Сказав это, девочка подбежала к окну. Не к тому, в которое рвалась ужасная свинья, а к другому. Открыла его, но за окном были закрыты ставни. Аня стала толкать их, но они были также неподвижны, как и
