Но устали филины лететь. Отдохнуть захотели. Снизились на землю мягкую, и вновь в людской облик вернулись.
– Спать нам сейчас некогда, – говорит Удача Ване, – а вот закусить не помешает. Пойдем к Яге.
– К Яге? – царевич Ваня боязливо поежился.
Удача увидел его нерешительность, и успокоил:
– Она до утра домой не вернется. До этого времени мы уже успеем уйти далеко-далеко.
И побрели они тропами нехожеными. Идут по лесу дремучему, избушку Ягину ищут.
– Где же она находится? – спросил мальчик у витязя.
– А кто ее знает. По лесу бродит. Ноги ведь у нее есть куриные. Бабка, когда ее зовет, просо сыплет и приговаривает: «Цып, цып, цап, родимая. Цып, цып, цып хорошая!»
И как только сказал эти слова Удача, сразу где-то сбоку куриное кудахтанье послышалось, ветки и сучья затрещали, и прямо к ним из чащи выскочила избушка на курьих ножках. Жилище бабы Яги.
– А вот и она! – воскликнул Удача. – А ну, избушка, повернись ко мне передом, к лесу задом!
Но избушка только ногой нетерпеливо топнула, да в витязя и царевича грязной землей швырнула. Удача возмутился:
– Ах ты, окаянная! Почему не слушаешься? Вот я тебя!
– Подожди, – остановил Удачу Ваня. – Ты же не дал ей угощения обещанного. Как же она тебя слушаться будет? Сам ведь сказал, что Яга ее просом угощает.
– Где же я ей просо найду?
– Погоди, у меня, кажется, кусок сахара остался. Не все я мышам скормил, когда в темнице томился.
Достал Ваня из-за пазухи последний кусок сахару и под избушку бросил. Довольно избушка закудахтала, села на кусок сахару, как наседка на яйцо, покачалась немного, поквохтала, а когда встала, то сахару под ней уже не было.
– Слопала! – удивленно воскликнул Удача. – И чего на свете не бывает? Ну, теперь выполняй команду.
Избушка послушно повернулась к людям дверью и гостеприимно спустила крылечко резное. Друзья осторожно поднялись по ступеням и оказались в дому у Яги.
Огляделись они по сторонам и удивились, потому что ожидали увидеть жилище ведьмы, грязное, да пыльное, паутиной заросшее, а напротив увидели чистую аккуратную горенку, стол чистой скатертью покрытый, лавки добела выскобленные, половики яркие, потолок мелом побеленный и печь изразцовыми плитами выложенную.
– Ай да Яга! – покачал головой Удача. – Вот так хозяюшка! А с виду ведьма ведьмой. Может плохой только прикидывается?
Помыли они руки в рукомойнике, утерлись ряднами новыми и сели за стол. Стали по сторонам оглядываться. Удача нос поворотил в сторону печи и принюхался. Разочаровано произнес:
– А ведь пусто в печке. Нет там ничего. С самой зимы она не топлена. Что же мы есть будем? Неужели мне опять за зайцем бежать? Надо было, пока были филинами, хоть мышей наловить.
Услышав про мышей, Ваня поморщился:
– Лучше умереть, чем мышь есть!
И тут вдруг в печке что-то зашумело, загремело, заухало. Не успели друзья опомниться, как из нее Яга прямо в ступе вылетела. И как только через трубу умудрилась пробраться?
Закрутилась она на месте, а потом как закричит гортанным криком:
– Тпрр-ру! Стой, леший тебя, задери!
Остановилась ступа. Перевела Яга дух, и увидала царевича Ваню и витязя Удачу. От удивления даже речь позабыла. Только подбородком трясла, да кхвохтала как ее избушка. Наконец заговорила:
– Это кто же такие будете и что без спросу, без приглашения в моем доме делаете?
Удача за меч схватился, хочет колдунье голову снести единым махом, да только Ваня между ними оказался, остановил витязя.
– Мы, бабушка, путники, – обратился он к Яге. – Пришли в твой дом без спросу, про то на нас не гневайся.
Яга удивилась:
– Бабушка? – проговорила она скрипучим голосом. – Какая я тебе бабушка? У меня отродясь внуков не было. Одинокая я. Как перст одна. Вот в лесу живу, убогая.
– Меня матушка завсегда женщину долгую жизнь прожившую, бабушкой величать учила, – ответил царевич.
– Ох, и ласков ты внучек! – голос у Яги потеплел, и даже скрипеть перестал. – Не то, что ентот, аника воин. Сразу за меч хватается. Ладно, закрыл ты его, а не то бы живьем испепелила волка Удачу.
Удача смутился, пробормотал виновато:
– Прости, старая, коли обидел тебя. Что за меч схватился, так это у меня привычка богатырская. Кровь горячая.
