рассмеялись.
Заработал канал «борт-дом».
— Говорит Боб Джи Кейн. Готовность истребителям пять минут. Мы начинаем пуски ракет. Всем предупреждение от службы радиоконтроля: снова зафиксирован неизвестный сигнал с Геленды. Что это такое, мы не знаем, да и Геленда далековато, но я приказываю сохранять полную бдительность! Мы не на прогулке! А теперь — полная готовность! Если какая сволочь еще не залезла в машину — немедленно залезть, а то развальцую!
Последнее весьма симптоматично. На флоте подобные предположения — «если не залезла» — просто немыслимы.
А вот неизвестный сигнал — это плохо. Ведь он Бобу и прочим неизвестный, а я очень даже в курсе. И кто его передает, помню, и на что те парни способны — тоже. Тогда у Титана мы едва справились при соотношении сил один к трем. И ведь воевали мы не на стареньких «Соколах», а на новейших «Горынычах»! И не справились бы, не будь под боком батарей ПКО авианосца!
Тьфу, к лешему! Что за мысли? Ведь Геленда и правда далеко — сейчас почти в противостоянии со Шварцвальдом, если верить лоции системы. Всему свое время. Чужаки там, а мы здесь, и проблемы наши на данном этапе совсем иного свойства. Но оттого не менее опасные.
Мы двигались с дневной стороны Шварцвальда, прикрываясь планетным диском. Рейдер шел на низкой орбите. На дистанции пятьсот до терминатора стартовали флуггеры. Сперва истребители, а затем и ударная группа.
Одновременно начиналась орбитальная бомбардировка, которая должна была в известной мере загрузить ПКО противника.
Я бы проложил маршрут атаки на сверхмалых высотах, но контингент не тот. Учитывая уровень дисциплины и групповой слетанности «вольных стрелков» это был нонсенс.
Поэтому Гай выдал вполне реалистичный приказ: идти к цели по баллистической траектории от опорной орбиты до зоны штурма.
Дальше понятно: истребители чистят небо, штурмовики подавляют, торпедоносцы уничтожают. А потом десант — хрестоматийная классика. Принимая во внимание подавляющее превосходство авиакосмической компоненты, сюрпризов ждать не приходилось.
Время!
Мы вышли в космос в виду огромной голубой туши Шварцвальда, сиявшей отраженными лучами звезды Моргенштерн, как молодая Земля на заре истории.
Флуггеры выстроились. Три эскадрильи впереди, две в резерве. А в центре наша тройка: Блюз, Сантуш и Румянцев.
В атмосферу вошли без проблем, достигли терминатора. Там, в ночном сумраке субтропиков, лежала наша цель — горный массив, в хаотическом нагромождении скал и утесов которого скрывались копи.
Флуггеры предусмотрительно соблюдали радиомолчание, поэтому я увлеченно общайся с парсером.
— Входим в квадрат 12–19, — сообщил он ласковым женским голосом.
— Активность противника?
— В просматриваемой зоне не фиксируется.
«Да что они там, с ума посходили?! Мы же с гарантией прем через радары!» — подумал я, причем подумал вслух.
— Уточните параметры запроса, — попросил парсер.
Я преодолел соблазн уточнить, так как мой бортовой умница неминуемо спросил бы что-то вроде: голосовое информирование займет двадцать часов, прикажете приступить? Слишком много сведений жаждал получить ваш покорный слуга, что недоступно синтетическому разуму.
Строй нырнул в темноту. На скорости 7М линия терминатора пронеслась так быстро, будто выключили свет, повернув Главный Рубильник Планеты. Но это не более чем впечатляющая иллюзия. Камеры заднего обзора исправно транслировали колоссальный сияющий свод дневной стороны, из которого выныривали черные точки атакующих флуггеров.
— Квадрат 11–18. Входим в расчетную зону штурмовки. Дистанция до цели 350.
Серп света за кормой, истончившись до толщины волоса, исчезает — мы полностью перевалили на ночную сторону.
Вот они, горы! Внушительный конгломерат скал размером побольше Тибета! Здесь в пологих предгорьях находятся копи и уже почти находимся мы.
Почему пираты не шевелятся? Радар чист и не запятнан, как мозг блондинки.
Я вижу вспышки. Еще и еще. Торпедные залпы накрыли цель. И только теперь в воздухе появляются истребители «Синдиката».
— Фиксирую подъем флуггеров противника.
Пальцы перекидывают реле, и внутренность кокпита превращается в единый тактический экран. Я погружаюсь в стерильное, цифрами вылизанное виртуальное пространство боя, где горит совсем не виртуальный огонь и гаснут вполне реальные человеческие жизни.
Раз, два, пять, десять, пятнадцать… двадцать один «аспид».
— Очко! — радуется Сантуш, благо нас заметили и молчать в эфире больше не требуется.
— Эскадрильи один и три расходятся на фланги. Атакуют с юго-востока и северо-запада, — командует Блюз. — Вторая идет прежним курсом с превышением. Четвертая выдвигается вперед, на место второй. Пятая! Начинаете широкий обход с тыла, через квадрат 9-17. Огонь по готовности.
Эскадрильи выполняют перестроение. Не очень толково, на мой взгляд, хотя… противостоящие нам сегодня пираты — не пираты, а слезы Иеремии Блада. Только наша пятая, резервная эскадрилья пойдет через неподавленное ПКО.
Начинается бой.
Пиратов зажимают со всех направлений, а минут через пять-шесть путь к отступлению отрежет резервная эскадрилья. Но отступать-то некуда! Не убежать из системы без звездолета, а звездолета я что- то не вижу. Пираты соображают в этом направлении не хуже меня и бежать не пытаются. Следует отдать им должное: никто не трусит, все воздушные бойцы Блада стремятся подороже продать свои жизни.
В ночном воздухе горит и стонет антикварная собачья свалка — «Черные громы» против «Соколов». Дорого бы дали режиссеры студии «Росфильм» за ангажемент на такое представление!
Процесс развивается с предсказуемой стремительностью. Через десять минут в небе остается пятерка особо продвинутых виртуозов пилотажа, на которых не нашлось ракеты и которых никак не достать лазерным импульсом или очередью из твердотельной пушки.
Наши потери составляют три флуггера. Два упали на землю, один поврежден и более-менее уверенно тянет на орбиту.
— Пятая эскадрилья, вы пропустили половину веселья, поэтому добиваете истребители противника. Остальным вниз, работаем ракетами по зенитным средствам и уходим.
Вся драка проходила на высоте десять-пятнадцать километров. ПКО практически не подавало голоса, боясь зацепить своих. Впрочем, у них нет шансов — сейчас на рубеж атаки выйдут штурмовики и торпедоносцы.
«Соколы» пикируют на копи. И только тогда открывают огонь зенитные батареи и даже ПЗРК. Терпеливые ребята! Я их даже зауважал.
— Отпусти погулять, шеф! — Комачо ноет, ему тоже хочется. — Баста, наохранялись, кто тебя теперь потревожит?
Слышно сопение Индианы.
— Румянцев?
— Я как все: скажешь, пойду вниз, не скажешь, не пойду.
— Скучный ты человек, Андрей! — Комачо разочарован, ему страшно, что Блюз передумает или все вкусное раздолбают, пока шеф телится.
— А, черт с вами, повоюем! Чистим гряду на три часа — там лазерно-пушечная батарея еще трепыхается. Делай как я!
