стану. – И, заметив, как Чертанов улыбнулся, серьезно заключил: – То-то и оно. Так что без свидетелей я не могу.
– Вижу, что ты стал несговорчивым, – поднялся Чертанов, – жаль, буду считать, что разговора у нас не получилось. Так что жди к себе завтра гостей.
– Постой! – крикнул Кузя. – Думал, что ты размягчел, а ты все такой же. Ну ничего тебя не прошибает. Ладно, вы пока погуляйте, – обратился он к двум парням, сидящим по правую руку, – а ты останься, – кивнул он Резвану.
Парни, не сказав ни слова, молча поднялись и устроились за соседним столиком. На карманников не тянут, с такими габаритами только бодибилдингом заниматься, да и ладони совсем не те – больше привыкшие к железу, чем к чужим кошелькам.
Чертанов снова сел.
– Ну ты меня тоже пойми, начальник, совсем без свидетелей я тоже не могу!
– Мне важно, чтобы наш разговор не вышел за пределы этой пивной, – не стал возражать Чертанов.
– Этот человек мой, – Кузя кивнул в сторону соседа. – При нем можно говорить все, что угодно. Доверяю, как себе.
Чертанов удивился еще сильнее. С каких это пор Резван Мугаметов, презренный сутенер, стал доверенным лицом Кузи? Впрочем, мало ли как жизнь складывается. Может быть, он просто чего-то не знал об этих людях. Чертанов решил, что сейчас его это не волнует, и ничем не выдал своего удивления.
– Договорились. Если ты не хочешь угощать меня, тогда я сам угощусь. Не возражаешь? – ехидно поинтересовался Чертанов.
– Попробуй возрази тебе, – нахмурился Кузя, – пригонишь целую роту ОМОНа. А тем архаровцам только бы покуражиться!
Чертанов заказал пива и сухариков. Чувствовалось, что гостей Кузи в этом заведении уважали. Молоденький долговязый официант без конца слащаво улыбался, будто рассчитывал на солидные чаевые. Придется перебиться, сударь, не за тем Чертанов сюда пожаловал.
Обстановка в пивбаре была самая обыкновенная и где-то даже располагающая. У дверей за столиком устроилось трое мужчин интеллигентной наружности, они о чем-то негромко беседовали. Рыбку разделывали бережно и очень экономно, на маленькие кусочки, обсасывая выдранные плавники. Наверняка они любили захаживать сюда, считая это место едва ли не самой спокойной точкой в районе. Скорее всего троица даже не подозревала о том, что рядом сидит смотрящий Северо-Западного округа, а следовательно, неприятности рикошетом могли коснуться каждого из них. Кроме обыкновенных недоброжелателей, что прибавлялись у Кузи год от года, за смотрящим весьма пристально наблюдали ребята из РУБОПа. И приятная выпивка в кругу добрых приятелей могла запросто завершиться для интеллигентов где-нибудь в обезьяннике на окраине города.
Чертанов невольно улыбнулся, подумав о том, что если бы сейчас ворвалась опергруппа, то подобная участь могла бы ожидать и его. Попробуй растолкуй людям в масках, что ты свой, – тут же получишь прикладом в зубы за излишнюю разговорчивость.
Отпив несколько глотков, Чертанов отодвинул стакан в сторону.
– И как же твой бизнес? Процветает?
Кузя неприязненно поморщился:
– Начальник, ты меня за коммерсанта, что ли, держишь. А может, обидеть хочешь?
– Что-то нервишки стали у тебя пошаливать, Кузя, – искренне посочувствовал Чертанов, – я-то всегда считал, что карманники народ уравновешенный, с железной нервной системой, а ты вон как завелся. Даже пузыри на губах появились.
Кузя отрицательно покачал головой:
– Начальник, может, хватит тебе колеса катить? Не будем друг друга выправлять. Каждый живет так, как умеет. А только я тебе свое сказать хочу, там, где менты, там и мотня порватая. Вот, скажем, раньше с одной точки я собирал до пяти штук баксов в месяц, а сейчас и одной не наскребешь. И знаешь почему?
– Колись, – улыбнувшись, подыграл Чертанов.
– А потому, что менты все под себя забрали. Всех «крышуют»! Ты оглянись вокруг, посмотри, как менты живут. Это только ты один на проржавленном «Фольксвагене» колесишь, а твои коллеги на «Лендроверах» да на «Гранд Чероки» раскатывают. Брезгуют машинами поскромнее, понимаешь ли, – все больше распалялся смотрящий. – Сами крутят дела, а от нас чего-то требуют. Ладно, не о том базар пошел, чего хотел от меня, начальник?
«Пиковый» затаенно помалкивал, поглядывая по сторонам. Лишь иной раз он как-то неприязненно кривился, отчего его верхняя губа слегка поднималась, обнажая кромку золотых зубов.
– Какие у тебя были дела с Сафроновым?
– Ах вот оно что, – разочарованно протянул Кузя, – а я-то думаю, что мне за головняк такой, из-за чего ты ко мне прицепился. Впрочем, следовало сразу догадаться, работать ты умеешь. Отвечу как на духу, начальник, можешь считать это за любезность, но если однажды мне твоя помощь потребуется, то, будь добр, не откажи! Лады?
– Базара нет, – произнес Чертанов, скупо улыбнувшись.
– Покойнику-то теперь уже все равно, царствие ему небесное, – картинно перекрестился Кузя, – а потому я хочу сказать, что дела у меня с ним были конкретные.
– Что ты имеешь в виду?
– Ваньку-то я знаю с детства. Не одно море пива вместе выдули, вот он иногда и просил пробить по моим каналам нужного ему человека. Криминала здесь нет, одна чистая услуга. Я ему давал расклад, а уж ему решать, вести с ним дела или нет.
– Он тебе за это платил?
Кузя широко улыбнулся.
– Не буду лукавить, начальник, у меня свой интерес к тому был. Мы ведь не благотворительная организация. Не пенсионный фонд! Мы как-то помогаем людям, а если они хотят отблагодарить нас, так это их личное дело. – Усмехнувшись, Кузя спросил: – Или заявление поступало?
– Не напрягайся, не поступало, – успокоил его Чертанов. – Значит, у тебя с ним были доверительные отношения?
Кузя взял с тарелки несколько сухариков, аппетитно захрустел ими, после чего отвечал:
– Вполне.
– Он не делился с тобой своими проблемами в последнее время?
– Ах вот ты о чем, – Кузя понимающе кивнул. – В последний месяц его доставал своими звонками один фраер откуда-то с Урала. Была обговорена доля за контракт, но, когда она была выплачена, этому захарчеванному фраеру показалось мало, и он стал звонить Ивану и требовать увеличения доли. Когда тот ответил ему отказом, то последовали угрозы. В общем, дело зашло слишком далеко, и он обратился ко мне за помощью. А что такого? Для этого я и поставлен! Пришлось отрядить людей в Екатеринбург, растолковать фраеру, что к чему, чтобы не совался не в свое дело. На этом конфликт был исчерпан.
– Этот человек не мог подстроить убийство?
Кузя взял еще несколько сухариков, подбросил их на ладони, после чего один за другим положил в рот.
– Исключено. Я за это отвечаю. Если говорить откровенно, гражданин начальник, то я был в курсе всех его дел, и моя роль заключалась в том, чтобы гасить подобные ситуации. Поверь, у меня это неплохо получалось. Так что мы его очень берегли. Любой конфликт старались задавить в корне. Люди знали, что он находится под нашим покровительством, и зря к нему не лезли. Остерегались. Ты меня извини, начальник, но мы все-таки что-то значим в этом мире.
– Ладно, хорошо. А у него была женщина?
От Чертанова не укрылось, как Кузя с кавказцем переглянулись. С чего бы это? «Пиковый», пряча растерянность, сделал несколько глотков пива.
– А у кого их нет, разве только у педиков. Насколько мне известно, в этом плане у него все было в ажуре. А потом, если бы я что заметил, то за одним столом с ним бы не сидел, – честно объявил Кузя.
– Что это была за женщина?
