Игнат Сарычев сел за столик и с интересом стал наблюдать за представлением. Неслышно подошел официант и ненавязчиво налил в фужер шампанского. Оно и понятно, какое же кабаре без этого славного напитка. Игнат пригубил, не отрывая взгляда от солистки – высокой девушки в черном парике. Резвая, необыкновенно гибкая, она, казалось, рождена была для танца: то кружилась волчком, а то вдруг подбрасывала ноги выше головы. У Сарычева невольно возникало ощущение, что барышня сейчас разорвется надвое.
Но нет, всякий раз обходилось.
Жиганы тоже не были лишены чувства прекрасного и не однажды заявлялись на спектакли, чтобы полюбоваться прекрасными длинными ножками. Присутствовали они и в этот раз. Блатари сидели у самой сцены. Они громко хлопали и восторженными возгласами оценивали каждый сложный пируэт.
Канкан закончился, и девушки, кокетливо хихикая, дружной стайкой скрылись за кулисами. Сарычев вновь пригубил шампанского, оно было приятным на вкус, кисло-сладким. «Живут же капиталисты, каждый день такие представления смотрят!» – в сердцах подумал начальник МУРа.
Игнат украдкой осмотрел зал – ни одного знакомого лица. На прошлой встрече Грош сообщил, что видел здесь Макея и Степана. Может, привиделось? На их месте нужно бы якорем лечь на дно да зарыться в ил, а они по кабакам раскатывают.
Впрочем, народ они отчаянный, могут решиться и не на такой поступок.
Почувствовал заинтересованный взгляд, Сарычев обернулся и увидел, что его пристально разглядывает молодой мужчина. Повстречавшись с Игнатом глазами, парень равнодушно повернулся к сцене. Странно, кто это? Сарычева не покидало ощущение, что они встречались. На жигана он не похож. Это точно! Кто же тогда? Карманник-любитель, решивший отдохнуть после нервного дня, или, может быть, молодой предприниматель, захотевший вкусить радостей жизни?
– Привет, – услышал он женский голос.
Обернувшись, Игнат увидел, как за его столик присаживается брюнетка, солистка кабаре. Теперь на ней практически не было грима, и такой она выглядела еще прекраснее.
– Привет, – улыбнувшись, отвечал Сарычев.
– Вы угостите меня шампанским, молодой человек?
– Разумеется, барышня, надеюсь, что оно вам понравится, – Сарычев наполнил бокал до краев.
– Вы очень щедры, молодой человек, – солистка взяла высокий бокал за тонкую ножку.
Игнат Сарычев широко улыбнулся:
– Я никогда не скуплюсь, когда хочу соблазнить понравившуюся мне женщину.
Солистка невольно фыркнула:
– Не сомневаюсь... И как далеко может распространиться ваша щедрость?
Игнат продолжал улыбаться.
– Ровно настолько, насколько позволяет ваша красота.
– А вы довольно мерзкий тип, как я посмотрю, – передернула плечом танцовщица.
– Раньше ты этого не говорила.
Девушка нахмурилась:
– Раньше и ты был другой.
Игнат Сарычев сделался серьезнее. Он чуть пригубил вино.
– Время изменилось, весь мир стал другим.
– Ну, разумеется, другим, – повела плечом танцовщица, – раньше я просто была твоей любовницей, а сейчас... Как это называется... платный агент охранки?
Игнат Сарычев ковырнул вилкой ветчину и отвечал холодновато:
– Охранки уже давно нет, моя ласковая, а ты не агент, а женщина, к которой я до сих пор привязан. И хочу сказать тебе, Нина, что я ничего не позабыл. Нас с тобой связывали не только долгие разговоры при луне. Меня удивляет, почему ты вернулась в Россию? Кажется, ты выступала в «Мулен Руж».
– Верно, у тебя хорошие источники? – сдержанно отреагировала Нина.
– Как же ты туда попала?
– Все очень просто. Для того чтобы попасть в труппу, нужно обладать высоким ростом, отточенной пластикой и привлекательным лицом. Если ты обратил внимание, то все эти качества у меня присутствуют в избытке, – в голосе девушки прозвучало кокетство. – Я ведь балерина, если ты помнишь. А в этом заведении очень ценится русская классическая балетная школа. Позже я стала там солисткой.
– Ты была счастлива в Париже? – спросил Игнат Сарычев.
– Что ты имеешь в виду? – подняла брови бывшая солистка «Мулен Руж». – Были ли у меня там поклонники? Этого хватало! Или ты думаешь, что я жила там как монашка... дожидаясь тебя?
Слова Нины неприятно покоробили Игната. Он сделал попытку улыбнуться, но улыбка получилась какой-то кисловатой.
– Я не о том, ты меня неправильно поняла.
– Разве ты не хотел узнать, были ли у меня там любовники? Так вот, я тебе отвечаю: были. Целых трое! Один из них – художник с Монмартра, другой – преуспевающий банкир и третий – капитан.
– Не знал, что ты питаешь слабость к военным, – удивился Игнат.
– Ты не так меня понял, в «Мулен Руж» два капитана. Один отвечал за мальчиков, а другой – за девочек. Мной интересовался тот, что следил за мальчиками. Он был не то англичанин, не то шотландец. – Неожиданно ее ладонь оторвалась от стола, кончики пальцев слегка коснулись его руки. Сарычев почувствовал, как по коже пробежал ток, наэлектризовав все его чувства. Нечто подобное он испытал несколько лет назад, едва встретившись с Ниной взглядом. – Знаешь, он был очень похож на тебя.
– Мне приятно это слышать, значит, ты верна своим прежним вкусам. А все-таки почему ты вернулась в Россию? Возможно, за границей ты бы сделала отличную карьеру.
– А ты не догадываешься?
– Нет, – негромко произнес Сарычев, вновь ощутив, как по коже волной пробежали мурашки.
– Мне нужно было увидеть тебя. Без тебя и Париж показался мне пустым...
– Кажется, я начинаю немного понимать, – на Сарычева нахлынули воспоминания.
– ...А ты сделал из меня своего агента.
– Но мы будем с тобой вместе.
Нина лишь махнула рукой.
– Рассказывай сказки! Ты такой же ненормальный, как и мой второй любовник – художник...
– Вижу, ты не можешь его забыть...
– Бог с ним! А теперь давай поговорим о главном... Два дня назад сюда заходил тот самый человек, которого ты ищешь. Он сидел вон за тем столиком, – показала Нина глазами на круглый дубовый стол в конце зала. – С ним была девушка, очень молодая. Они выпили бутылку шампанского и уехали. – Нина вытащила из сумки фотографию и подвинула ее Сарычеву. – Можешь забрать обратно, я хорошо запомнила этого человека.
– Долго он пробыл?
– Может быть, часа полтора... Максимум два. Хочу сказать тебе, что он преподнес мне букет алых роз. Они до сих пор стоят у меня.
– Ты не заметила ничего странного в его поведении?
– Не знаю, что ты имеешь в виду под странностями, – пожала плечами Нина, – но когда он сидел тут, в зал вошел очень серьезный человек... в кожаной куртке и с пистолетом на боку... В такой одежде любят ходить чекисты. Этот, в кожанке, взглянул на того, которого ты ищешь, и они вместе вышли из зала.
В груди у Сарычева похолодело:
– Ты не можешь сказать, как этот «чекист» выглядел?
Нина фыркнула:
– Ты думаешь, когда я выступаю с сольной программой, меня интересуют мужчины? – Она сделала большой глоток шампанского и продолжила: – Я видела его всего лишь мельком. Высокий, худощавый...
– Спасибо, ты мне очень помогла. Если ты увидишь его здесь опять, прошу тебя, позвони мне по одному из этих телефонов. – Взяв салфетку, Сарычев быстро написал два коротеньких номера.
– Ты уже уходишь? – спросила Нина, пряча салфетку в крохотную сумочку.
