Клещ только отмахнулся:
– Невмоготу. Устал я!
– Бывает, – согласился Варяг, присаживаясь на шкуры. – Если бежал, значит, знаешь, что дальше делать.
– Есть задумка... Нам бы только отсюда съехать, через пару часов по всем дорогам шмонать будут. Попробую на Кавказ срулить, там уж меня точно никто не достанет.
Варяг приподнял тент. С обеих сторон дорогу обступала тайга. Если судить по рассказам Муллы, грунтовка протянется еще километров на двадцать. Дальше трасса. А это уже воля, стопудово!
– Это уж точно, – согласился Варяг, снова завесив тент.
– А сам ты чего думаешь? – осторожно поинтересовался Клещ.
Клещ всецело соответствовал своему погонялу, отделаться от него будет трудновато. А такой и сам засыплется, и других за собой потянет.
– Через пару километров мне надо линять. Тебе все понятно или мне повторить? – посуровел Варяг.
– Базара нет, – поднял на вора испуганные глаза Клещ. – Ты сам по себе, а я сам по себе. Теперь-то я уж кумекаю, что к чему. Не в свои сани сел... А я-то думаю, почему это красноперые на выезде не шмонали? Ну, думаю, подфартило тебе, Клещ! А оно вон как, оказывается...
– Обо мне никому ни слова, – строго наказал Владислав.
Клещ обиженно поглядел на него:
– Мог бы и не говорить. Что я, без понятия?
Варяг вновь приподнял тент. Дорога изгибалась по плавной дуге влево. Дальше, если судить по рассказам Муллы, последует крутой спуск. Из кузова нужно будет выпрыгнуть в тот самый момент, когда машина пойдет на подъем: во-первых, скорость будет не столь велика, а во-вторых, лес в этом месте подступает к дороге почти вплотную, и беглеца невозможно будет заметить из кабины. Спрятался за ствол и будто сгинул!
Но на лежащую впереди сопку грузовик должен взобраться быстро, ведь она не столь велика, да и фургон не загружен. А следовательно, у Варяга оставалось не более минуты.
Где-то позади остался лагерь, отсюда его не рассмотреть – скрыт за деревьями. Перед поверкой Мулла обещал устроить солидный кипеш, значит, пару часов вертухаям будет просто не до него. А вот дальше следовало рассчитывать на собственную расторопность.
Варяг отшвырнул шкуры, огляделся. Обещанной Беспалым одежды не было, неприятный сюрприз. Неужели Беспалый надул? Хотя чего еще следует ждать от красноперого? А в арестантской робе не очень- то и погуляешь. Законный скрипнул от досады зубами – тоже мне, нашел на кого понадеяться!
– А ну встать! – скомандовал Владислав.
– Варяг, ты чего в натуре, – перепугался Клещ, поднимаясь с вороха шкур. – Я ведь с понятием. Все будет путем. В ажуре... Ты сам по себе, а я сам по себе. Ты ведь масть козырная, а я от сохи...
Владислав, не замечая Клеща, принялся рыться в шкурах. Неприметный черный пластиковый пакет лежал на дне кузова. Подняв пакет, он заглянул в него. Одежда не бог весть какая: старенький свитер, затертые джинсы и стоптанные ботинки, как раз такие, чтобы шастать по тайге. Ладно, большего и не требуется.
– А я-то думаю, что за тюк мне под боком мешается! – удивленно воскликнул Клещ. – Вот это я понимаю!
Грузовик медленно, сбавив обороты, взбирался на сопку. Быстро переодевшись, Варяг подошел к борту и стал дожидаться удобного момента для прыжка. И когда передние колеса уже почти взобрались на вершину, он уверенно спрыгнул и откатился на обочину.
Уже три месяца Пельмень жил на вольном поселении. Совсем другая жизнь, это тебе не четыре забора, обтянутые колючей проволокой. Живешь, конечно, тоже под надзором, но всегда можно выбрать время, чтобы половить хариусов, побаловаться водочкой. А три недели назад Пельмень сошелся с одной молодой воровкой. Бабой красивой, но дерзкой – ты ей слово, она тебе три, да все с матерком. С перчиком, в общем, зазноба попалась, скучать не дает. Можно было бы подыскать какую-нибудь девицу и посмиреннее, но уж больно «марьяна» в постели хороша. А такое качество полагается ценить.
Весь вчерашний день Пельмень жил предстоящей встречей. Размышлял о том, как разложит деваху на узкой коечке, как будет смотреть на нее, на белую да гладенькую, а потом, уже не скрывая возрастающего аппетита, яростно поимеет во всех положениях. Пельмень с улыбкой думал о том, что вчера они поломали металлическую кровать и главная задача предстоящего дня – это приварить отвалившуюся ножку.
Но вместо сочной и многообещающей ночи он должен был заночевать на зоне. А куда же денешься, если барин приказал! Хотя кто его знает, может, оно и к лучшему – вдруг неожиданно стал «троить» двигатель, хотя накануне он проверял его лично. Очень не хотелось бы, чтобы движок стуканул где-нибудь на глухой просеке. Вот тогда намаешься!
Уже с рассветом Пельмень был на ногах и, прогрев двигатель, покатил к воротам. Странно, но в этот раз машину особо не шмонали. Так, для приличия заглянули в кабину, осмотрели фургон и дали отмашку на выезд. Видно, парни были из старослужащих, им в падлу прогибаться, как молодым.
В поселке следовало заехать на склад, затариться перловкой и оттуда чесать по грунтовке в соседнюю зону. Главное, проскочить проселочную дорогу, а на трассе будет повеселее. Спустившись с сопки, Пельмень заметно приободрился. Дальше тайга должна поредеть, а там уже и до поселка рукой подать.
Неожиданно на дорогу вышел старик, высокий, худой, будто бы лешак, и уверенно пошел навстречу грузовику. Пельмень яростно просигналил, но старик с отчаянностью самоубийцы топал прямиком посередине колеи.
Пельмень остановил грузовик в трех метрах от старика. Зло распахнув дверцу, он решительно подошел к нему.
– Ты чего, дед, слепой, что ли! Машина идет! Ведь задавить же мог!
Ему хотелось увидеть в глазах старика если уж не испуг, то хотя бы растерянность, но он неожиданно натолкнулся на добрый понимающий взгляд.
– Понимаешь, сынок, заблудился чуток, ты бы подкинул меня до трассы. Мне с моими ногами-то не дотопать.
Кричать на старика было грех. Так смотреть может только дед на любимого внука.
– Ладно, садись, – сдался Пельмень, – доброшу до трассы. Хотя по инструкциям не положено.
– Спасибо, добрый человек, – оживился старик.
– Только извини, в кабину посадить не могу. Запрещено, начальство у нас строгое, увидеть могут. Полезай в кузов!
– А мне большего и не надо.
– Сам залезешь или тебе подсобить?
– Ничего, сынок, сам справлюсь, – заверил старик. – Я хоть и старый, но еще не развалина.
Дождавшись, пока дедуля перелезет через борт, Пельмень сел в кабину и покатил дальше. До трассы оставалось километров десять, и Пельмень старался ехать потише, чтобы не растрясти старика.
Трасса встретила автомобильными гудками и шумно пролетающими фурами. Пельмень прижался к обочине. Открыв дверцу кабины, он громко крикнул:
– Дед, вылезай! Приехали! Мне дальше колесить надо.
В зеркало заднего вида Пельмень увидел, как старик отошел от грузовика и, махнув на прощание рукой, потопал в противоположную сторону. Пельмень ответил ему длинным гудком и, весело насвистывая, поехал дальше.
В этот день товар отпускала сержант Ниночка Волкова, молодая женщина тридцати лет от роду. Замужем она была за кумом из соседней колонии – пьяницей и отменным раздолбаем. Еще три года назад Ниночка работала на зоне медсестрой. И по договоренности с буграми являлась на работу исключительно без трусиков. Можно было только представить, какое столпотворение творилось на лестнице, когда она гордо вышагивала по ступеням. Причем женщина была смела настолько, что предпочитала носить юбочки значительно выше колен. За подобные картинки блатные регулярно отстегивали ей из общака ранее
