еще далеко, «красные» же армии Ворошилова и Автономова рядом, в Донбассе и на Кубани. А в наших «дивизиях» по две-три тысячи штыков и шашек. По степи бродят ватаги повстанцев, но они – пока не войско. И не скоро им станут.
В «моем» Мире все было еще хуже. Маленькому отряду Попова пришлось весь февраль блуждать по Сальским степям, отстреливаясь, огрызаясь, штурмуя «красные» станицы, считая каждый патрон. Не слишком славным он был, Степной поход. Мы оказались сильнее, мы не пустили Подтёлкова в степи, контратакуя и уничтожая карательные отряды. Не мы бежали – от нас удирали, теряя сапоги и пушки. Но за линию «железки» ходу по-прежнему нет.
– Новочеркасск нужно брать, – Ушастый Кибальчиш встает, отходит к стене, смотрит на нас. – Прикажете – возьму. Поручите Африкану Петровичу, возражать не стану, сейчас не до личного. Но я не… камикадзе. Так, господин полковник?
Гляжу на фикус. Словцо я смело приписал некоему защитнику Порт-Артура. Чего только не услышишь в японском плену!
– Штурмовать в лоб – смерть. Размажут и растопчут так, что Корнилову позавидуем. Выход один – выманить Подтёлкова за линию железной дороги, в степь. Вопрос лишь – как?
– Сие возможно.
Негромкий голос доносится с порога. На скрип искалеченной двери мы и внимания не обратили.
– Господа офицеры!
Походный атаман грузно приподнимается, опускает руки по швам. Мы тоже встаем. Замираем. Смир-р- рно!
– Ну что вы, господа! Я же приватно. Евгений Харитонович, не смущайте! Узнал, что вы тут все, так сказать, in corpora..
Глава Круга, исполняющий должность Донского Атамана Митрофан Богаевский неуверенно поглаживает бородку. Кажется, он действительно смущен. Вторгся, понимаешь, интеллигент-штафирка, в обиталище Марса!
За эти недели я убедился, какой он замечательный человек, Митрофан Петрович. Беседовать с ним о Древнем Риме – одно удовольствие. Быть ему Президентом Свободного Дона – лет через двадцать после победы. И речь скажет, и рассудит справедливо, и перед соседями не осрамится. Он и сейчас старается – ездит по станицам, казаков поднимает, пожимает руки добровольцам, бросает горсть земли на свежие могилы… Не всем же ходить в штыковую!
– Господа… Африкан, не издевайся, сядь! Василий Михайлович! Николай!.. Так вот, Подтёлкова я немного знаю. Неглуп, совсем неглуп, хитер, осторожен, но есть в нем слабина. Если обидеть его лично, на мозоль наступить – тут уж он начинает, так сказать, ne sutor supra crepidam. Да, да, судит не выше сапога, причем не в смысле аллегорическом, а в самом реальном. Найти бы эту мозоль!..
Вновь переглядываемся. А чего ее, мозоль, искать? 'Дону нашему советскому – полная свобода и праздник всех трудящихся. Да только не для тебя, Василий Михалыч…'
– Митрофан! Я бы не стал титуловать нашего Василия Михайловича столь… э-э-э… анатомически! Хе- хе!
Африкан Петрович тоже все понял. Умен, умен!..
– Не возражаю! – оттопыренные уши Кибальчиша вспыхивают. – Даже горжусь! То есть, Митрофан Петрович, вы имеете в виду, что если я, скажем, появлюсь на 'железке'…
– И все равно, этого недостаточно. Если никто не возражает, я отправлюсь в Верхние округа, попытаюсь навести порядок, создать из тамошнего хаоса фронт. Что-то господин Мамантов в качестве главкома меня, хе-хе, не вдохновляет-с. Семью Богаевских там знают, справлюсь. Корпусов организовывать не будем, но что-то временное, без большого штаба и поваров…
– Оперативная группа.
– Спасибо, полковник. Оперативная группа – неплохо, неплохо. Хе-хе! Как, Евгений Харитонович?
– Да-с, удачно. Итак, две оперативные группы: Северная – ваша, Африкан Петрович, создавайте и володейте. И Южная, Новочеркасская. Тут уж господину Чернецову карты в руки. Сдавайте дивизии заместителям – или кому нужным посчитаете, только господина Кайгородова…
– Господин Походный атаман! Филибера не отдам!
– Отдадите, Василий Михайлович, куда денетесь. Господин Кайгородов будет моим личным представителем, дабы вас двоих, орлов донских, за крылышки придерживать. Генералов-то в штабе много, сбежались, кубыть, извиняюсь, псы на случку, однако же, в таком тонком деле свои требуются, проверенные…
– Поздравляю, полковник. Генеральская должность, однако.
– Спасибо, генерал. А мотоцикл личному представителю полагается? 'Harley-Davidson'?
– Ну ты, Филибер!.. Евгений Харитонович, не давайте, завтра «кадиллак» потребует!
– Дадим, дадим! «Harley-Davidson», с коляской, сами выберете.
– Оки!
– Николай Федорович! «Оки» – это вы по-японски?
'По Прошлому ходила большая Гамадрила. Она, она…' Строчка не клеилась, ускользала, но это его нисколько не смущало. Даже радовало – пусть что-то остается, незаконченным, недовершенным. Огорчает – но чуть-чуть, самую капельку. 'По Прошлому ходила…' Даже не ходила – прыгала, на три метра с поворотом на 180 градусов!..
'Harley-Davidson', чудо из дебрей Времени, нетерпеливо ждал, чуть ли не передним колесом притоптывал. Он погладил горячий от солнца металл, привычно заглянул в коляску. Пулемет, два диска…
