– Послушайте, вы можете сорвать все наши планы. – Шрам, рассекавший уголок рта барона, выделялся на фоне бледной кожи ярко-красной полосой. – Напоминаю: ваша задача заключается не в том, чтобы отвадить царя Петра от нашего дома, а, наоборот, довести его до неистовства.
Графиня Корф сидела на мягком диване, привезенном Христофором из Парижа, и крохотным напильничком придавала ухоженным ногтям надлежащую форму. Для того чтобы доставить мебель из Парижа в Москву, ему пришлось организовать целую экспедицию, заплатив при этом целое состояние. И это не считая того, что на таможне пришлось рассчитываться отдельно, а, кроме того, три дня поить смоленского бомбардира марочным французским вином. А графиня, закинув ноги на дорогую материю, не соизволила даже выслушать его. Длинные каблуки со стальными подковками цепляли дорогую материю, грозя ее немедленно порвать.
Графиня лениво взглянула на вошедшего Валлина.
Теперь в комнате была не та жалкая фроляйн, которую царь впервые увидел в темнице Преображенского приказа, а фаворитка двух самых могущественных людей Европы, влиятельная и очень богатая графиня Луиза Корф. Впору бы поклониться ее величию, но в Москве барон являлся тайным агентом и доверенным лицом самого Карла ХII, а значит, и господином этой куртизанки.
Взгляд барона остановился на бесконечно длинных ногах графини.
Гнев, готовый уже было прорваться наружу, как-то сам собой рассосался. Единственное, что мог вымолвить Христофор, встретившись с ней взором, так это выразить сдержанное неудовольствие по поводу ее нежелания принимать русского царя.
– Знаете, барон, я устала.
Графиня одернула на коленях длинное платье, спрятав краешек бледно-розовых панталон.
– Вчера вечером вас не было. Мне пришлось изрядно понервничать, – скрывая раздражение, произнес барон.
– Я встречалась с князем Голицыным. Прежде нас связывали некоторые романтические отношения. Нам есть что вспомнить.
– Вы должны говорить мне, куда уходите. Я за вас отвечаю. И постарайтесь вести себя благоразумно. Согласовывайте со мной ваши встречи. Один неверный шаг с вашей стороны может испортить все дело. А потом вы должны помнить, что ваша главная задача – это царь Петр! Вы с ним очень холодны. Постарайтесь быть подружелюбнее.
– Барон, не надо меня учить, как следует обращаться с мужчинами, – строго заметила графиня. Скупо улыбнувшись, добавила: – Тем более, с королями. У меня здесь немалый опыт.
Христофор поклонился, вспомнив о великом покровители графини:
– Я просто хотел сказать, что царь может отыскать себе другой предмет для обожания.
– Как правило, мужчины запоминают именно тех женщин, которых им приходится завоевывать. И прошу вас впредь... Не заходите ко мне без стука!
– Слушаюсь, графиня, – невольно вырвалось у Христофора. Он осторожно вышел и прикрыл за собой дверь.
Бросив крохотный напильник на покрывало, графиня Корф победно улыбнулась: «Вот теперь господин Питер никуда не денется».
– Христофор! – громко позвала Луиза.
Прозвучал короткий стук в дверь, после чего в проеме показался лысый череп хозяина.
– Кажется, у царя Питера имеются любовные привязанности?
– Именно так, графиня, – отозвался хозяин.
– Как зовут эту женщину?
– Анна Монс.
– Она красивая?
– Я бы даже сказал, что очень... Она самая красивая девица в Немецкой слободе, а очаровательных женщин там собралось немало.
– Скомпрометируйте ее. Но нужно сделать это тонко. Вы меня понимаете?
– Разумеется. Мы обязательно что-нибудь придумаем.
«А графиня не такая пустышка, как могло показаться при первой встрече», – подумал Валлин, аккуратно прикрывая дверь и закуривая трубку.
Глава 9
ЛЮБОВНИК АННЫ МОНС
Кто бы мог подумать, что в дикой Московии он сумеет сделать настоящую карьеру? Кем он был во Франции? Всего лишь мелким разорившимся лавочником, едва сводившим концы с концами, и если бы не расторопность старшей сестры, сумевшей обольстить какого-то маркиза, он наверняка давно бы распух от голодухи. Старый маркиз жениться на сестре не собирался, но зато каждую неделю регулярно снабжал ее мелочью, на которую они могли покупать даже вино и мясо.
Все было хорошо до той самой поры, пока однажды Жеральдин не проигрался в карты заезжему виконту, заложив при этом в долг лавку вместе с сестрой. А утром, промучившись от похмелья, осознал, что от всех капиталов у него теперь есть только карты, доставшиеся от покойного батюшки, такого же страстного картежника, как и он сам. Но хуже того: если он не отдаст причитающиеся деньги в ближайшее время, то взбешенный виконт просто наймет громил, которые легко продырявят его кинжалом где-нибудь из-за угла.
Единственное, что оставалось Жеральдину Ланвену, так это отправиться в дикую далекую Московию, где его не сумеет найти виконт.
Поцеловав на прощание спящую сестру, Жеральдин тайком выбрался из дома и на последние деньги поехал в сторону далекой России.
Добравшись до Москвы, Жеральдин первое время служил лакеем у князя Голицына, помогая гостям снимать тяжелые бобровые шубы. Потом приглянулся вдовой солдатке, у которой прожил целых четыре месяца, удивляя ее все это время изысками французской любви, а однажды на рынке познакомился с молодой дамой по имени Анна Монс, как впоследствии выяснилось, фавориткой самого царя. Именно она организовала ему протекцию перед Петром, который вскоре зачислил Жеральдина в Преображенский полк на должность капитана.
Служба у русских вояк оказалась несложной и больше напоминала потеху. Разбившись на отряды, они штурмовали потешные крепости и самое большее, что могли получить в результате этих атак – так это синяки во время неудачного падения.
Но зато каждый вечер в его распоряжении были молодые солдатки, которые, кроме запаха пороха, обожали еще и крепкие мужские тела. Вот у них Жеральдин Ланвен и пропадал большую часть времени, перекочевывая из одной койки в другую. И все-таки Анна Монс стала его главной девушкой, к которой любвеобильный Жеральдин неизменно возвращался.
Анна Монс, казалось, воплощала совершенство женской красоты. В ней все было удивительно: и фигура, и лицо, и голос. И что особенно радовало Жеральдина, Анна являлась необычайно откровенной в близости, и это никак не вязалось с ее ангельской внешностью. У Жеральдина порой просто перехватывало дух от ее любовных экспериментов.
Во время встреч с Анной Монс Жеральдин кроме того сполна утолял собственное честолюбие. Кто он был во Франции? Мелким лавочником, кормившимся от продажи булок. А ныне он капитан царской гвардии и в часы досуга делит ложе с любовницей самого царя.
Присутствовала в этом какая-то пикантность!
В России все было не так, как в королевствах Европы. Обычно фавориток королей окружали небывалым вниманием и заботой, им поклонялись не меньше, а порой и больше, чем королевам. А в России они ничем не отличалась от остальных женщин, проживавших в Москве. Да и сам Петр приходил в дом к Анне Монс как простой подданный.
Темперамент у русского царя был тоже немалый. Кроме Анны Монс, он держал подле себя три дюжины барышень, которые отдавались ему по первому же требованию, и не брезговал даже обыкновенными крестьянками, которых подбирал в окрестностях Москвы.
В Европе все происходило иначе. Чаще всего короли европейских государств отдавали благосклонность фрейлинам из знатных семейств и только в крайнем случае опускались до кухарок и служанок.
