подкатил экипаж, и с трудом удержалась, чтобы не выскочить на улицу в одной сорочке. Арсений обнял ее. Их губы слились в длительном страстном поцелуе.
– Все в порядке? – по-деловому спросила Лиза, когда Мартынов наконец отстранился. – С тобой и с Кешей, я имею в виду?
– Более или менее.
Он снял пальто и перекинул его через спинку стоящего поблизости стула. Затем расстегнул рубашку. Ладанка колыхнулась на цепочке, и Арсений поспешно отвернулся. Он не хотел, чтобы Лиза видела покореженный талисман, обугленные отверстия на одежде. Во всяком случае, сейчас это было совершенно ни к чему. Позже она, конечно, заметит все это, но к тому моменту первое волнение уляжется и, как рассчитывал Мартынов, девушка многое будет воспринимать гораздо спокойнее.
– А что не так?
Лиза остановилась у него за спиной. Из платяного шкафа Мартынов извлек свежую рубашку черного цвета и облачился в нее. Застегнулся на все пуговицы.
– Все так. Но нам пришлось там пострелять немного. Сама понимаешь. Но вопрос с ростовскими закрыт. С этой стороны нас уже никто не побеспокоит. А как у вас тут? Удалось узнать, кто сдал Капу?
– Этим занимался Евстафий. – Лиза опустилась на диван, закинула ногу на ногу и вставила папиросу в мундштук. Мартынов склонился и поднес зажженную спичку. Девушка глубоко затянулась. – Но, кажется, он все выяснил.
– Отлично. А чем занималась лично ты?
– Честно? – она пустила в потолок густую струю дыма.
– Разумеется. Честность – залог здоровых отношений. А между будущими мужем и женой иначе и быть не может.
Лиза едва не поперхнулась. Брови изумленно изогнулись вверх. Одна из бретелек сорочки скатилась с ее гладкого розового плеча. Мартынов присел рядом и поправил сбившийся Лизин локон.
– Что? – Девушка перехватила его руку. – Что ты сейчас сказал? Между будущими мужем и женой?
– Ну да. – Мартынов широко улыбнулся.
– Ты собираешься жениться на мне?
– Если ты, конечно, не против. Я думал, к этому мы и идем.
– Не против ли я? Ты шутишь, Арсений? Да я с удовольствием хоть сейчас под венец. Ты же знаешь, как я люблю тебя!
Мартынов рассмеялся.
– Знаю. И я тоже люблю тебя. – Арсений в очередной раз вспомнил тот выстрел, произведенный ростовской марухой, который едва не оборвал его жизнь, и то, что именно ладанка Лизы спасла его от смерти. К чувству любви у Мартынова теперь примешалось и чувство благодарности. – Но прямо сейчас под венец не получится. Как ты смотришь на то, чтобы пожениться в декабре.
– Почему именно в декабре?
– Я хочу, чтобы у нас была шикарная свадьба. Для этого нужно подсобрать кое-какой капиталец. Я все продумал… Но сейчас не об этом. – Улыбка сползла с губ Арсения. – Кажется, ты собиралась о чем-то поведать мне честно и откровенно?
Он встал и быстро прошел к буфету. Распахнул стеклянные створки. Выбор Мартынова пал на пузатый хрустальный графин с водкой. Он сдернул с него пробку и наполнил две маленькие рюмочки.
Лиза вздохнула.
– Да. Хотя это и не то, о чем ты подумал. – Она загасила папиросу, искурив ее лишь до половины, и пристроила окурок на краешке старинной бронзовой пепельнице. – Я здесь откровенно скучала, Арсений.
– Скучала? – Мартынов вернул графинчик на прежнее место и закрыл буфет. Обернулся, держа на весу обе рюмки. После событий в Ростове, а главное, после изнурительной обратной дороги Арсению необходимо было расслабиться. – Что это значит?
– А ты подумай сам. – Лиза тоже встала с дивана и шагнула ему навстречу. Забрала одну из рюмок. – Все чем-то заняты, все при делах: ты, Крестовый, Капа, Евстафий… Да все. А что же я? Меня лишь время от времени берут на какое-нибудь непыльное дельце, а в последнее время и это случается крайне редко. Что, по-вашему, я должна делать, Мартын?
Она впервые обратилась к нему по прозвищу. И тут же залпом осушила свою рюмку. Вернула ее Арсению. Он свою до рта так и не донес. Лиза вела себя странно.
– А что ты хочешь? – спросил он. – Начнем, пожалуй, с этого.
– Я не против выйти замуж и растить вместе с тобой детишек, Мартын. – Лиза и не думала поправлять съехавшую бретельку. Арсений попеременно смотрел то ей в глаза, то на соблазнительно обнажившееся плечико. – Но мне хотелось бы делать и нечто большое. Наравне со всеми. Понимаешь?
– Честно говоря, не до конца, – признался он.
– Я хочу на дело.
– На какое?
– На любое. Не имеет значения.
В комнате повисла звенящая тишина. Некоторое время Мартынов внимательно смотрел на свою избранницу, машинально покручивая в пальцах наполненную рюмку. Затем, словно вспомнив о ней, он выпил и медленно с расстановкой произнес.
