Беспалый медленно потянул дверь. Неохотно открывшись, она рассерженно скрипнула ржавой пружиной.
– Правда.
– Интересный ты, однако, старик, – продолжал восторгаться Димон, шагнув в дверной проем.
– Какой есть.
– Так! Где же этот твой мешок, о котором ты говорил? – удивленно проговорил Димон из глубины строения.
– А ты сюда посмотри, – вышел из темноты Беспалый.
Повернувшись, Димон увидел перед собой лицо старика, которое в полутьме выглядело неестественно бледным, будто лист бумаги.
– Ты чего шуткуешь, старик? – спросил Димон, слегка отстраняясь.
За спиной зловеще грохнула дверь. Очертания лица Беспалого, и без того размазанные темнотой, превратились и вовсе в бесформенное белое пятно.
Коротким движением Беспалый воткнул обломок расчески в горло Димона и, повернув это импровизированное оружие, прошептал ему в самое ухо:
– Получай, сука! Золотишко, значит, захотел.
Хрипнув, Димон ухватился обеими руками за развороченную рану, пытаясь унять хлынувшую кровь, и небольшими шажками, на которые еще было способно его обреченное тело, направился к двери. Под его ногами негромко, но очень недовольно зашуршал рассыпанный керамзит. Раздавались какие-то шипящие и булькающие звуки, в темноте казавшиеся особенно зловещими, с каждым выдохом из Димона в виде бесформенного облачка вытекала жизнь. Спрятавшись за угол, Беспалый, будто зачарованный, наблюдал за этой извивающейся струйкой светло-желтоватого цвета. Сгустки не расплывались, а зависли небольшим облачком. Димон еще боролся, продолжая надеяться, что ему удастся преодолеть несколько шагов до двери, чтобы вдохнуть свежего воздуха, не догадываясь, что он уже обречен и что последнего шага, оставшегося до двери, ему не преодолеть вовек. Облачко, зависшее над его головой, все больше уплотнялось, уменьшаясь в размерах – теперь с Димоном его соединяла тоненькая ниточка, натягивающаяся все туже. Беспалый, уставившись в самое тонкое место этой нити, терпеливо дожидался ее разрыва.
Гулко грохнувший выстрел, разрывая барабанные перепонки, показался раскатом грома. Пуля, угодившая в угол стены, колючей крошкой обрызгала лицо Беспалого и ушла в сторону, злобно тюкнув противоположную стену.
Беспалый, зажав обломок расчески, медленно отступал назад, скрываясь во тьме. Стрелял Гурам, это точно! У этих парней врожденное чувство опасности, иначе бы они не выжили. Беспалый знал совершенно точно, что был невидим для неприятелей, стоящих на свету, зато сам, оставаясь в тени, мог контролировать каждый их шаг.
– Выходи, старая падла! – прошипел Гурам. – Я тебя все равно сделаю!
Тактика обычная, хочет обнаружить затаившегося врага. Беспалый несколько раз глубоко вздохнул – один из испытанных приемов, чтобы уловить биоэнергетику неприятеля. Получилось почти сразу. Теперь Беспалый мог сказать, что враг находился всего лишь в нескольких метрах от него и просто исходил ненавистью. Так оно даже лучше, чем сильнее он будет расточать эмоции, тем больше будет уязвим. Рядом раздалось тихое шуршание. Закрыв глаза, Беспалый с точностью до сантиметра определил источник шума.
Стараясь не шуметь, Беспалый несколько раз энергично вдохнул, прогоняя через мозг потоки кислорода, и тотчас добился желаемого: к нему как будто пришло просветление. Теперь он отчетливо видел каждый камушек на полу и, стараясь не шуметь, медленно стал отходить в сторону.
Ненависть – плохой советчик, даже если бы сейчас никто не сказал ни слова, Беспалый бы почувствовал близкое присутствие врагов по тем волнам, что обжигающе касались его кожи.
– Он где-то здесь! – негромко произнес один из его преследователей. – Достань зажигалку.
Присев, Беспалый выглянул из-за колонны. Он увидел, что Гурам держал пистолет в правой руке, напряженно посматривая по сторонам. Значит, нужно заходить с неудобной для него стороны, с той, где находится оружие. Для того чтобы выстрелить, ему придется развернуть кисть, а то и повернуться самому, а это потеря нескольких драгоценных секунд, недостаток которых в боевой обстановке может решить исход поединка. «Мальчишки! Вам бы пройти ту школу, которую пришлось пройти мне под руководством генерала Голицына!»
Прижимаясь к стене, Беспалый медленно двинулся навстречу Гураму, чутко улавливая тихое шуршание, – очевидно, тот доставал из кармана зажигалку. Так оно и есть – металлический колесик чиркнул по кремню. Беспалый едва успел зажмуриться, но даже сквозь сомкнутые веки почувствовал, как помещение наполнилось светом. На несколько секунд парочка совершенно ослепнет – идеальный момент для нападения. Сделав два быстрых шага вперед, Беспалый ударом ладони выбил пистолет у Гурама. Гулко ударившись об пол, ствол отскочил на кучу битого кирпича, зарывшись стволом в мелкую крошку. Заостренным осколком расчески Беспалый в тот же момент ударил точнехонько в правый глаз Гурама. Обломок неожиданно легко проник в глубину и, хрустнув, навсегда остался под черепной коробкой. Гурам рухнул как подкошенный, даже не вскрикнув, нелепо подломив ноги.
С минуту в помещении звенела напряженная тишина, после чего ее нарушил встревоженный голос:
– Гурам, ты где? – Воцарилась тишина, потом все тот же голос позвал: – Гурам, ты живой?
Раздался щелчок. Его невозможно спутать с каким-то другим звуком, так взводят пистолет. Говоривший, кажется, понимал, что Гурам уже никогда не отзовется.
Легонько, стараясь не создавать шума, Беспалый втянул воздух и почувствовал, как в носоглотку проник приторно-сладковатый запах. Так мог пахнуть только ужас. Его противник, стоявший от него всего лишь в пятнадцати метрах, панически боялся. Если бы подобная ситуация складывалась в открытом океане, так его наверняка уже порвали бы акулы – эти твари очень чувствительны. Через полчаса подобного выброса парень совсем обесточит, его ноги подкосит страх, и тогда его можно будет брать за шкирку и волочить куда угодно. Вот только времени на ожидание не оставалось. Конечно же, он боялся, а следовательно, был опасен вдвойне, люди в таком состоянии способны наделать массу глупостей, разбуженное подсознание заставляет их увидеть даже в обыкновенной коряге свирепого зверя. Вот тогда берегись! Даже заяц, загнанный в угол, способен доставить преследователю серьезные неприятности.
Сейчас тоже шла охота, с той лишь разницей, что в роли зверя был человек. А это самый высокий уровень, человек, как известно, существо интеллектуальное.
Теперь без пистолета не обойтись – противник станет палить на каждый шорох, пока не расстреляет все патроны. И где гарантия, что в кармане у него не прячется пара запасных обойм, так, на всякий случай. Беспалый посмотрел под ноги, но пистолета не увидел. Может, он отскочил куда-нибудь в сторону? Сделав осторожный шаг, он еще раз попытался отыскать его. Оружия нигде не было. А ведь он был уверен, что пистолет зарылся в обломки кирпичей. Ствол следовало найти немедленно. Подняв небольшой камушек, Беспалый бросил его в колонну, отскочив, тот издал негромкий сухой звук и зарылся в кучу хлама. В ответ почти сразу же грохнули два выстрела. Пули, ударившись о кладку, высекли пучок искр.
По отраженному звуку Беспалый мгновенно определил не только, где лежит оброненный пистолет, но и расстояние до него. Собственно, не так и далеко, каких-то три с половиной метра. По-другому это называется эхолокация. Именно таким образом дельфин с завязанными глазами находит дорогу к пище в самом запутанном лабиринте. Пистолет валялся за цементным сгустком, а потому увидеть его сразу было невозможно.
– Старик, давай разойдемся… Ты меня не знаешь, я тебя не знаю. Иди куда хочешь!
Беспалый, сделав несколько осторожных шагов, приблизился к кирпичной куче. В этот момент он находился на линии огня. Если бы парень обладал интуицией, то сумел бы понять, что за его спиной маячит опасность. Не дано, не из того теста слеплен. Будь он натаскан, то сумел бы даже услышать, с какой частотой бьется сердце Беспалого.
– Старик, если ты хочешь, я могу уйти. Ты оставайся здесь, только не мешай мне.
Сделав несколько шагов в сторону, Беспалый оказался справа от противника. Сердце того билось настолько громко, что Беспалому казалось, что он способен дотянуться до него рукой. Беспалый поймал себя на том, что его ужасно раздражало это биение, очень хотелось взять нервировавший его орган в
