– Дорогой профессор, концентрация такого могущества в одних руках может вызвать соблазн к узурпации власти в империи. Вы со мной не согласны?
Рауль фон Вертер хитро посмотрел на меня.
– Эх, молодость, молодость! Очевидных фактов не замечаете! Для чего человеку, обладающему действительно реальной властью, нужна эта показуха, называемая придворной жизнью? Пустая светская суета засосет с головой, и вам поневоле придется назначать нового Великого Канцлера, таким образом добровольно отдать кому-то бразды правления.
– Действительно, профессор, вы целиком и полностью правы. Обладать настоящей властью должны умные и сильные. Наш Канцлер, как я сегодня смог убедиться, самая достойная кандидатура на этот пост. – Я подвел итог нашей беседе с ученым мужем в самом, что ни на есть, верноподданническом духе, еще больше расположив старика к своей персоне.
Мы тепло распрощались. Хранитель библиотеки просил без церемоний обращаться к нему за консультациями по всем интересующим меня вопросам, в любое удобное мне время. В свою очередь, я сердечно поблагодарил его за содержательную беседу.
Сытый и слегка навеселе от выпитого я двинулся в главный бальный зал. Беседа с профессором никоим образом не повредила моему аппетиту, и пока он потчевал меня пищей духовной, я успел плотно закусить и опрокинуть пяток добрых фужеров хорошего крепленого вина.
Из благостного состояния меня вывел сильный удар в правое плечо, развернувший мое тело на девяносто градусов. Причиной казуса был мужчина примерно моих комплекции и возраста (я имею в виду не свой настоящий возраст, а теперешний биологический), то есть лет тридцати, весь в позументах, галунах и медалях. Наглая усатая физиономия, к тому же под изрядным хмельком, за доли секунды промелькнула перед моим взором и намеревалась вовсе исчезнуть из поля зрения. Офицер, видимо, даже не заметил меня и налетел случайно. Судя по всему, вояка вовсе не собирался как-то извиниться или оправдаться. Он попытался, как ни в чем не бывало, продолжить путь, проигнорировав инцидент.
Такое явное пренебрежение и неуважение, проявленное к моей особе, очень мне не понравились. Мгновение – и моя правая рука крепко сжимает жесткий воротник его кителя, одновременно приподнимая в воздух увесистое тело обидчика, а левая придает ему вращательное ускорение, выражаясь языком физики. После того, как мужчину развернуло на сто восемьдесят градусов, и мы оказались лицом к лицу, я спокойным голосом произнес:
– В приличном обществе принято извиняться за подобные выходки, иначе можно и по хохотальнику заработать!
Судя по наглой улыбочке, появившейся на его физиономии, просить прощения он не собирался. Более того, в весьма грубой форме этот хам послал меня туда, куда я, во избежание несчастных случаев, никому не рекомендую посылать незнакомых людей.
Руки сами развернули тело героя неизвестных мне сражений еще на сто восемьдесят градусов, а колено, посредством пинка в ягодицу бравого вояки, мягко придало ему на сей раз линейное ускорение по законам все той же физики.
Офицер, пробежав по инерции несколько метров, остановился и повернул ко мне красное от злости и стыда лицо.
– Ты меня оскорбил, и я требую сатисфакции! Оставь свой адрес, и сегодня же мои секунданты свяжутся с тобой.
– Как я понимаю, вы, милостивый государь, изволите вызвать меня на дуэль?
Вокруг нашей парочки начали скапливаться любопытные, однако шум, стоявший в зале, помешал привлечь к нашей ссоре слишком уж широкое внимание общественности. Судя по реакции зрителей, их симпатии были полностью на моей стороне. Наверное, этот забияка всем здесь успел изрядно надоесть. Многие смотрели в мою сторону с сочувствием. Я прекрасно понимал, что противник, в отличие от меня, хорошо владеет различного вида оружием, возможно, часто и успешно применяет свое мастерство в дуэльной практике. На поверку выходило, что драться с ним любым оружием – затея рискованная и смертельно опасная. Ну что же, придется заставить парня сразиться теми способами, в которых и я не профан.
– Вы абсолютно правильно поняли, сударь, – он неожиданно перешел на более вежливую форму общения.
– В таком случае, как вызванному на поединок, мне предстоит сделать выбор оружия и назначить место и время встречи. Я не ошибаюсь?
– Совершенно верно.
– Мои условия следующие: поединок будет проходить немедленно, в ближайшем туалете, вот этим оружием. – Я тряхнул рукой перед носом опешившего противника. – Если вы отказываетесь – вы трус и негодяй!
На оппонента было жалко смотреть. В нем боролись дворянская спесь, мешавшая принять явно издевательские условия схватки, и ненависть к нахалу, посмевшему так жестоко глумиться над его гипертрофированным мужским достоинством. Лицо его из-за притока крови стало сизым. Он судорожно рванул воротник своего кителя, золотые пуговицы со звоном покатились по каменному полу. О, как же ему хотелось, тут же размазать меня в лепешку! Моя провокация удалась – чувство ненависти оказалось сильнее великосветских условностей.
– Я покончу с тобой немедленно! – прохрипел офицер.
Через пять минут группа добровольцев, взваливших на себя обязанности секундантов, деловито и без излишней суеты проводила нас в мужскую туалетную комнату.
Я придирчиво осмотрел место будущей драки и остался им вполне доволен. Просторное светлое помещение, площадью не менее сотни квадратных метров, прекрасно подходило для этой цели. Сколько раз в годы беззаботной юности мне приходилось заниматься разборками с обидчиками в местах менее комфортабельных.
Секунданты развели нас в разные углы и разделились на две группы. Одна из них окружила офицера и о чем-то с ним беседовала. Другая осталась при мне. Мужчина лет сорока начал рассказывать о правилах поединка. Но я его прервал. Какие правила могут быть в банальной драке? Кто выйдет отсюда на своих двоих – тот и победитель. Мы с соперником обнажились до пояса. Формальное предложение урегулировать конфликт мирным путем мы оба дружно отвергли. Я подтвердил свою готовность начать бой и попросил присутствующих оставить нас наедине.
После того как добровольные помощники покинули помещение, я еще раз внимательно осмотрел противника. Вояка успел прийти в себя. Его лицо приобрело нормальный цвет. Роста он был одного со мной, однако шире в плечах и весил, пожалуй, килограммов на двадцать больше. Это были совсем не лишние килограммы – не бесполезная масса жира. Впечатляющие бугры мышц перекатывались на его руках и плечах, а рельеф торса казался непробиваемой броней. Пожалуй, этого парня с успехом можно демонстрировать студентам-медикам на лекциях по изучению строения мышечной системы человека в качестве учебного пособия.
Мое невольное восхищение красивым телом офицер воспринял, как испуг. На его усатом лице появилась самодовольная ухмылочка, сделавшая его похожим на кота, который, загнав мышь в угол, вот-вот запустит в нее когти.
– Сейчас я раздавлю тебя, как муху! – прошипел он.
Без лишних разговоров я начал сближение. Это хорошо, что он не знает о возможностях моего обновленного организма. На его стороне сила и масса. На моей – ловкость, гибкость и отличная координация движений.
Когда я преодолел треть разделяющего нас расстояния, он начал атаку. Сделав несколько шагов в моем направлении, он прыгнул, намереваясь, сбить противника с ног и подмять под себя. Я был готов к чему-то подобному и, совершив небольшой подкат в его сторону, сел на шпагат, пропуская могучее тело над головой. Левая рука толкнула его ноги вверх, чтобы, не дай бог, они не заехали мне в лицо. Одновременно правой я нанес удар в то самое место, которое обычно защищают футболисты во время пенальти и по которому боксерам бить категорически запрещено. Удар был рассчитан очень тщательно. Я вовсе не задавался целью, чтобы такой красавец-самец впоследствии стал неполноценным инвалидом. Силы удара хватило лишь на то, чтобы отключить его на время, но никоим образом не покалечить. Звон разбитого
