Достав из кармана несколько монет, он обмакнул их в чернила, после чего аккуратно, так чтобы был виден двуглавый орел, приложил к бумаге. Довольно хмыкнул, пожалуй, что такому документу поверит сам государь-император.
Оставалось последнее…
В самом углу комнаты стоял огромный кованый сундук с тяжелой крышкой. Открыв его, Леонид увидел запыленный гусарский мундир времен Александра Первого и два женских бархатных платья, вышитых жемчугом; здесь же лежал корсет с завязками. На самом дне ворохом валялись старинные ключи, не знавшие скважины лет двести. Как раз то, что нужно! Собрав ключи, поручик связал их крепкой веревкой.
Осталось только дождаться американца; главное, чтобы он не опоздал.
Американец оказался на редкость пунктуален. Без пяти пять к парадному подъезду дворца подкатила знакомая карета, запряженная попарно шестью жеребцами, а из нее, услужливо поддерживаемый по обе стороны слугами, выбрался тучный американец. Тяжело переваливаясь с одного бока на другой, держа в обеих руках по огромному дорожному чемодану, он заторопился к Зимнему дворцу. Караул, стоявший в дверях, гостеприимно распахнул перед ним дверь, и он, сгибаясь под тяжестью громоздкой поклажи, вошел в гостиную Зимнего дворца.
– Вы, господин Морган, очень точны, – показал Варнаховский на большие напольные часы, стоявшие в самом углу гостиной.
– Бизнес требует точности. Вот ваши деньги, – с видимым облегчением поставил тот на пол чемоданы. – Вы будете пересчитывать?
Открыв чемоданы, лейб-гусар увидел пачки денег, сложенные аккуратными рядами.
– Мы же джентльмены, это излишнее. На моем месте вы поступили бы точно так же.
– О, да! – не очень уверенно произнес американец. – А где мой документ о покупке?
– Пожалуйста, – протянул Леонид бумагу. – Теперь он ваш. Вместе с дворцом, разумеется.
– О! – глянул Морган на бумагу, заляпанную многими печатями. После чего аккуратно положил ее в папку.
– Это еще не все. Возьмите ключи от комнат. Таков порядок, без них нельзя. Возможно, потом вы захотите поменять замки и запоры, но сейчас получите ключи, – протянул Варнаховский американцу громоздкую позвякивающую связку.
– О! – невольно опустил тот руку под тяжестью ключей. – Русские богатства много весят. Ха-ха! Боюсь, что нужно будет возить эти ключи на тележке.
– Это уж на ваше усмотрение.
– Когда я могу разобрать дворец?
Леонид задумался.
– Через час мне предстоит объяснение с персидским шахом.
– Разумеется, – посочувствовал Морган, поджав губы, – это неприятный разговор.
– Потом нужно будет вывезти из дворца свои вещи. Боюсь, на это уйдет больше половины ночи. А, скажем так, завтра, часиков с двенадцати можете занимать дворец.
– Договорились, – согласился американец.
– А вы, однако, счастливчик, господин Морган, – любовно посмотрел Варнаховский на чемоданы, набитые деньгами. – Вам досталось такое сокровище!
– Я это знаю!
– Вы бы поаккуратнее при разборе. У нас каждый кирпич пронумерован.
– О, не переживайте, разберу по кирпичику и так же по кирпичику сложу.
– Позвольте проводить вас.
– Это лишнее, – отмахнулся американец. – Без чемоданов с деньгами ходить намного легче. Ха-ха!
– А вы шутник.
– Только самую малость.
Дождавшись, когда Морган сядет в карету, поручик подозвал к себе ладного унтер-офицера, а когда тот подошел, лихо козырнув, распорядился:
– Вот что, милок, пришла срочная корреспонденция. Нужно немедленно отвезти ее в Петергоф к государю. Помоги мне отнести эти чемоданы до той одноколки.
– Слушаюсь, ваше благородие.
Сгибаясь под тяжестью чемодана и мысленно удивляясь недюжинной силе американца, Варнаховский дотащил чемодан до повозки.
– Остаешься за старшего, – сказал он, ухватившись за вожжи. – А ежели меня будут спрашивать, так скажешь, что отъехал по делам государственной важности и скоро подъеду.
– Слушаюсь, ваше благородие, – щелкнул шпорами унтер-офицер.
Раевский нервно посмотрел на часы.
– Однако вашего знакомого нет, ротмистр.
– Не знаю, что там произошло, – обескураженно произнес Платон Зарудный. – Но он обещал быть не позже чем через двадцать минут.
– Похоже, вы были не слишком убедительны. Боюсь, что наша дружба может расстроиться. Как бы это в дальнейшем не сказалось на вашей репутации.
– Позвольте вам сказать…
– Вот что, – устало перебил Раевский. – Сейчас ступайте к нему и найдите подходящие слова, чтобы убедить Варнаховского сыграть в подкидного дурака. Иначе в дураках окажетесь вы, любезнейший. Впрочем, я не хотел бы повторяться.
Не сказав ни слова, ротмистр вышел.
– Что ж, господа, – улыбнулся Раевский, – прошу вас садиться за стол. Предлагаю пока сыграть партию.
Платон Зарудный явился быстрее, чем предполагалось: за время игры выявился всего-то один дурак в лице черноволосого «кавалергарда». Как этого требовали условия, тот залез под низенький стол и трижды прокричал из-под него горластым петухом. Так что настроение у играющих было приподнятое.
– Его нигде нет, – сказал Зарудный.
– То есть как это нет? – небрежно швырнул на стол разложенные карты тонколицый.
– Нет, и все! Я тут немного поспрашивал, он исчез сразу после того, как к нему заявился какой-то американец…
– Американец? – удивился тонколицый, потирая свои холеные пальцы. – О чем они говорили?
– Неизвестно, – покачал головой Платон Зарудный. – Американец быстро уехал, а Варнаховский куда-то ушел.
– Все ясно, сюда он больше не явится. Полагаю, у него отыскались более приоритетные интересы. Сделаем вот что, сейчас отправимся к нему в дом и попробуем его дождаться.
– А что делать мне?
– А вы сидите здесь, голубчик, – улыбаясь, произнес тонколицый. – Существует небольшая надежда, что он подойдет. Но в этом случае вам придется справляться с ним без нашей помощи. Когда будете его душить, советую вам не отпускать веревку с его шеи до тех пор, пока он наконец не издохнет.
Ротмистр нервно сглотнул: тайный агент представлялся для него загадкой, невозможно было понять, когда он говорит серьезно, а когда шутит. Его бледное аристократическое лицо оставалось непроницаемым. Зарудный предпочитал не перечить, а там видно будет.
– Сделаю все, что в моих силах.
– Ну, вот и прекрасно. Так чего мы сидим, господа? – строго посмотрел он на «кавалергардов», почему- то продолжавших держать в руках карты. – На выход.
Дверь отворилась тотчас, едва Варнаховский постучал. Натолкнулся взглядом на взволнованное лицо Элиз Руше. В широкополой шляпе с лентами и длинном зауженном платье, слегка расклешенном книзу, упруго обтягивающем ее тонкую талию, в ботиках на длинном каблуке, девушка смотрелась не только выше, но казалась еще краше прежнего.
– Почему ты задержался? – взволнованно спросила Элиз. – Я очень переживала за тебя.
Леонид, не выпуская из рук чемоданов, протиснул их через проем в прихожую.
