– Управляющий казино сказал, что для нас забронирован номер.
– Супруги Варнаховские?
– Они самые, – кивнул Леонид.
– Пожалуйста, возьмите, ваш номер на втором этаже, – протянул молодой человек ключ с номерком. – Очень надеемся, что вам у нас понравится.
– Мы тоже на это рассчитываем.
– Знаете, то, что здесь с вами произошло, это просто омерзительно! Поверьте мне, у нас никогда подобного не случалось. Мне очень жаль! Надеюсь, что проживание в отеле как-то сгладит ваши впечатления о нашем гостеприимном казино.
– Я тоже на это надеюсь, – сказал Варнаховский, поднимаясь по широкой мраморной лестнице.
Рядом, прижавшись к его плечу, шла Элиз. Выглядела она совершенно покорно, что нравилось ему невероятно.
Прошли в номер, состоявший из трех смежных комнат, одна из которых была спальной. Кровать была спрятана под широким красным балдахином с кистями. В изголовье кровати пирамидой сложены два ряда подушек. Надо полагать, для разного рода увеселительных упражнений.
Через большие высокие окна в комнату проникал лунный сумрак, окрашивая в серебро паркетный пол.
– Кажется, я очень устала, – присела на краешек кровати Элиз. Протянув обе руки, девушка негромко проговорила: – Подойди ко мне, я соскучилась по твоему теплу.
Шагнув, Варнаховский коснулся ее колена, показавшегося ему необычайно горячим.
– Элиз, – прошептал он, мягко положив ладони на ее плечи, – родная, я сделаю все, чтобы ты была счастливой.
– Я это знаю, – прикрыла глаза Элиз.
Неожиданно в дверь негромко постучали.
– А это еще кто? – нахмурился Варнаховский.
– Давай не будем открывать. Мы заняты.
– Не возражаю, – впился он в губы девушки.
Стук повторился. На этот раз он прозвучал несколько громче, надо полагать, от назойливых посетителей не отделаться.
– Они будут стучаться, пока мы им не откроем, – предположила Элиз, слегка отстранившись.
– Пойду, взгляну на этого наглеца, – решительно поднялся Леонид и быстрым шагом направился к двери.
Отомкнув замок, он увидел на пороге коридорного, выглядевшего крайне сконфуженно.
– Послушайте, – едва скрывая накатывающую ярость, заговорил Варнаховский, – я уже принял от вас извинения и думал, что на этом все закончится. Что вам сейчас от меня нужно?
– Извините, месье, – еще более смутившись, ответил коридорный, – но я к вам совершенно по другому поводу. Дело в том, что двое молодых господ попросили передать вам свои визитки, они желают встретиться с вами. Возьмите, месье.
Леонид был слегка озадачен. В Монте-Карло он прибыл впервые, знакомствами не был обременен. Тогда что же это за господа? Весьма интересно!
Варнаховский взял визитки. Первая принадлежала графу Скиапарелли, а вторая – князю Джакометти.
– Эти господа не сказали, что им угодно? – еще более удивившись, спросил он.
– Они сказали, что дело частное и все передадут при личной встрече с вами.
Обернувшись, Леонид увидел, что из комнаты вышла Элиз. Ее лицо было встревоженным.
– Где они находятся?
– Внизу, месье.
– Что ж, пускай проходят. Я их жду.
Коридорный тотчас удалился, мелко постукивая каблуками по широкому коридору.
– Ты знаешь этих господ? – подошла Элиз.
– До сегодняшнего дня об их существовании даже не подозревал.
– Что им нужно?
– Вот сейчас мы и узнаем.
В дверь негромко постучали.
– Входите, господа!
В гостиничный номер уверенно прошли два господина. Один был плотной позитуры и среднего роста; другой – худосочный, сутулый, с узким подбородком и строптиво торчащим кадыком на тонкой шее. Оба были одеты в черные вечерние фраки, на головах такого же цвета полуцилиндры; в ладони у толстяка изящная тонкая трость, инкрустированная золотыми вставками, с прямой рукоятью (явно не прогулочного образца), а в руке тощего господина трость была из черного дерева с костяным набалдашником. Господа представительные, от них так и тянуло аристократизмом, деньгами и… неприятностями.
– Вы господин Варнаховский? – спросил толстяк.
– Совершенно верно, а вы, я полагаю…
– Граф Скиапарелли, – слегка приподнял крепыш широкий раздвоенный подбородок, показывая оплывшую шею.
– Князь Джакометти, – представился второй, слегка притронувшись двумя пальцами к цилиндру.
– Чем обязан, господа?
– Господин Варнаховский, час назад состоялся инцидент с нашим другом графом Перуцци… – слегка растягивая слова, заговорил князь.
– Полноте вам, – великодушно отмахнулся Леонид, – я принимаю извинения графа. Будем считать, что произошло всего лишь досадное недоразумение, а потом за произошедшее извинился уже администратор гостиницы. Так что забудьте!
Губы князя скривились в едкой улыбке.
– Господин Варнаховский, вы не дослушали нас. Речь не идет об извинении. За то оскорбление, что вы нанесли графу Перуцци, он вызывает вас на дуэль.
– Изволите шутить?! – невольно вырвалось у Варнаховского.
За спиной негромко ахнула Элиз.
– Дело обстоит весьма серьезно.
– Это какой-то особый итальянский юмор, о котором я не имею чести знать?
– Вы напрасно иронизируете, – вновь сухо заговорил князь Джакометти. – Когда речь заходит о чести, то шутки здесь просто неуместны. Я вам дословно передаю слова графа Перуцци: «Подобное оскорбление может быть смыто только кровью!» Можете назначить день и час, где должна состояться дуэль. Мы также оставляем за вами право выбора оружия.
– Весьма великодушно с вашей стороны! – закипел Леонид. – Однако повод для дуэли мне кажется более чем странным. Если меня не подводит память, именно этот человек хотел меня застрелить. Только благодаря счастливой случайности я разговариваю с вами – три пули прошли рядом с моей головой! Ни о какой дуэли не может быть и речи. А таким господином, как ваш граф Перуцци, должна заниматься полиция.
– Значит, вы отказываетесь принимать его вызов? – сурово спросил князь.
– Разумеется, ни о каком удовлетворении не может быть и речи! Таких людей, как ваш приятель, во всех странах называют убийцами и передают в руки правосудия.
– Если вы отказываетесь драться на дуэли с графом Перуцци, моим другом, в таком случае вам придется драться со мной, – приподнял голову князь Джакометти.
– Вот как, весьма любопытно. И какова же будет причина?
– Я считаю себя оскорбленным вашим отказом.
– В таком случае я буду ждать вас послезавтра у себя в Ницце вот по этому адресу, – протянул Варнаховский визитку, слегка поклонившись. – А теперь, господа, оставьте меня и не портите мне ужин.
– Не смеем вас более беспокоить, – откланялись гости.
