справился!
– О каком Краюшкине ты говоришь, Григорий Леонидович?
Голос Филиппова прозвучал недоуменно.
Внутри Виноградова неприятно ворохнулось от дурного предчувствия.
– Как о каком?.. О Викторе Алексеевиче, – неуверенно протянул Виноградов.
– Помилуй, дорогой мой Григорий Леонидович, я никуда не посылал Виктора Алексеевича. Последний месяц он безвылазно находится в Санкт-Петербурге. Мы загружены работой выше головы. В городе творится что-то невообразимое! А тут еще предстоит доклад императору... Чего молчишь? Случилось что-то серьезное?
– Боюсь, что да... Как выглядит этот Краюшкин?
– Ну-у... Вот он стоит рядом со мной. Сейчас мы расследуем довольно запутанное дело о мошенничестве... Замешана женщина. Кстати, следы ведут к вам, и, думаю, мне скоро понадобится твоя помощь...
– Как выглядит Краюшкин? – нетерпеливо перебил Виноградов.
– Росту Краюшкин небольшого, ниже среднего. Коренастый. Лицо круглое. Всегда тщательно выбрит. Не терпит ни усов, ни бороды. Этого достаточно?
– Вполне. Теперь понимаю, – протянул Виноградов.
– Так что случилось, Григорий Леонидович, объясни ты мне толком!
– Извини, Петр Алексеевич, не сейчас. Как-нибудь потом.
Положив трубку, Виноградов громко выкрикнул:
– Дежурный!
На громогласный оклик вбежал перепуганный полицейский. Прежде он никогда не видел Григория Виноградова в таком душевном смятении.
– Здесь я, ваше высокоблагородие!
– Вот что, голубчик, давай собирай всех и выезжай на Сухаревку, восемнадцать. Краюшкина Виктора Алексеевича знаешь?
– Кто же его не знает? – невольно подивился полицейский. – Господин из Санкт-Петербурга, прикомандирован к нашему ведомству.
– Вот что, передать летучему отряду, что он мошенник и преступник, выдает себя за господина Краюшкина. Арестовать незамедлительно, как только повстречают!
– Вот оно что! – невольно подивился дежурный. – Кто бы мог подумать! А на вид такой представительный господин.
– Сколько до Сухаревки?
– Думаю, что за полчаса управимся!
– Ну, чего стоишь? Живее! – поторопил Виноградов, выходя из кабинета.
У самого окна в небольшой квадратной комнатке на деревянном полу лежал большой холщовый мешок, перепачканный сажей. Развязав горловину, Родионов принялся бросать на стол пачки с деньгами.
– Быстро перекладывай деньги в чемодан.
– Мне бы хотелось увеличить свою долю, – неожиданно запротестовала Анна. – Ты сам знаешь, как я рисковала. Могло быть все гораздо хуже.
– Мне не нужна была твоя инициатива, – продолжал Савелий Родионов освобождать мешок. – Ты сама во многом виновата.
Анна продолжала наблюдать за тем, как пачки с деньгами, падая на стол, продолжали рассыпаться. Казалось, что им не будет числа.
– Послушай, Виктор, не скрою, я во многом виновата. Но я тоже пострадавшая сторона, мне бы хотелось компенсации.
– Сколько ты хочешь?
– Пятьдесят тысяч.
– А не много?
– Этих денег мне вполне хватит, чтобы оставить навсегда свое ремесло.
Показав пачку денег, Савелий Родионов сказал:
– Вот они. Ты их получишь, как только мы выберемся из города. Каждый пойдет в свою сторону. А теперь давай помоги мне и сложи деньги в чемодан. Иначе за нас это сделает начальник сыскной полиции.
Раскрыв чемодан, Анна проворно принялась перекладывать в него деньги. Глянув на часы, Савелий произнес:
– Сможешь закончить без меня.
– Конечно. Чемодан я вынесу сама. Не такой уж он и тяжелый.
Савелий Родионов подошел к окну и увидел, что верный слуга продолжал сидеть на облучке, цепко и внимательно посматривая по сторонам. Татарин был спокоен и сдержан, от его внимательного взгляда не могло укрыться даже малейшее движение.
– Хорошо. Нам дорога каждая минута. Я пойду найму лихача. Не искать же мне его, когда в руках деньги!
– Ступай! – легко согласилась Анна.
Приподняв мешок с деньгами, Родионов высыпал оставшиеся деньги на стол, понаблюдав за тем, как пачки, наползая друг на друга, скатывались вниз, покрывая пол. И, швырнув пустой мешок в угол, вышел из комнаты.
Савелий вышел на лестничную площадку. За спиной мягко закрылась дверь. Подъезд был пустынен, а с верхнего этажа навязчиво звучала музыка патефона.
Выскочив из подъезда, он поманил пальцем возницу проезжавшего мимо.
– Четвертной заработать хочешь?
– А кто же не хочет, ваше сиятельство? – с готовностью отозвался извозчик, преданно посмотрев на господина. – Только что делать надобно?
– Безделицу!
Извозчик кивнул. Каких только чудаков не встретишь! По всему видать, этот из таковых, коли способен за пустяковину швыряться ассигнациями.
Из подъезда, сгибаясь под тяжестью чемодана, вышла Анна.
– Отвезешь даму без остановок туда, куда она попросит. И чтобы нигде не останавливался! Уяснил?
– Как же не понять? Сделаю все в лучшем виде.
Савелий поторопился навстречу барышне.
– Значит, мы расстаемся? – спросил Родионов, принимая у нее чемодан.
– Нам больше ничего не остается, я буду тебя вспоминать.
– Не сомневаюсь.
– Я бы хотела получить расчет, – проговорила Анна.
– Разумеется, – отвечал Родионов, поставив чемодан на край тротуара. – Где же у меня кошель? Он был в сумке. Ах да, я, кажется, оставил его у возницы. Послушай, любезный, – сделал Савелий несколько шагов по направлению к пролетке. – Я тут оставил свою сумку. На креслах.
Покрутившись на облучке, возница проговорил:
– Ну, ежели она где-то здесь, так она никуда не денется, господин хороший. Ага, кажись, вот она... Вы бы не переживали, ваше высокоблагородье, у меня все в точности. В наше время честного человека трудно встретить, я из таковых. Вот из-за того и терплю всякие неудобства, – пожалился кучер.
– Господи, где же чемодан? Он стоял здесь! – в ужасе воскликнула Анна.
– Э-эх, господа хорошие! – в сердцах покачал головой возница. – Как же это вы так без пригляду? Тут жулик на жулике сидит. Оглянуться не успеешь, как упрут!
– Здесь кто-нибудь проходил? – посуровел Савелий, посматривая по сторонам.
– Какой-то бродяга. Но кто бы мог подумать! – в отчаянии воскликнула Анна.
– Куда он пошел?
