– Кажется, в ту сторону, – махнула Анна на смежный переулок.
– Господа, это случаем не ваш чемодан? – вышел из-за угла высокий полицейский. В правой руке он крепко держал мужчину тщедушного вида, а в левой – огромный чемодан коричневого цвета. – Судя по облику этого господина, – брезгливо поморщился полицейский, – у него не может быть такого дорогого чемодана. Ясно, что он его где-то украл.
На лице Анны промелькнуло смятение или это ему только показалось? Длинные ресницы беспомощно затрепетали, после чего тонкие губы растянулись в беспомощной улыбке.
Облегченно вздохнув, Савелий Родионов произнес:
– Конечно же наш. Спасибо вам, господин полицейский. Если бы не вы... Мы даже не знали, что нам и делать.
– Понятно... Вы можете сказать, что в нем находится?
Поставив чемодан на тротуар, полицейский в ожидании перевел взгляд на Анну.
– Дорогой, – улыбнулась барышня. – Ты путаешь, это вовсе не наш чемодан. Мы его упаковали, но еще не вынесли. – Девица невинно захлопала длинными ресницами. – Он находится у двери. Знаешь, я сейчас пойду и принесу его.
– Постой, – цепкая ладонь Савелия Родионова уцепила девичье запястье, заставив Анну повернуть назад. – Дорогая, ты, кажется, путаешь, это именно наш чемодан. Любезнейший, – обратился Савелий к полицейскому, – вы не могли бы взглянуть на угол чемодана. Дело в том, что несколько дней назад я случайно зацепил его о выступающий прут, и кожа на нем порвалась в виде буквы «Г».
Повернув чемодан, полицейский тщательно осмотрел углы.
– Действительно. Кожа порвана: в виде буквы «Г».
– Ну вот видишь! – обрадовано протянул Савелий Родионов. – А ты, дорогая, сомневалась. Нам чужого не нужно, но и свое мы не собираемся отдавать.
– Возможно, я чего-то напутала, милый, – губы Анны сложились в изящную улыбку. – Все эти чемоданы так похожи!
– Значит, вы признаете, что это ваш чемодан? – настаивал полицейский.
– Разумеется!
– Теперь я точно вижу, что это наш чемодан, – уверенно произнесла Анна.
– Прекрасно! – воскликнул полицейский. – Тогда вы можете сказать, что именно находится в этом чемодане.
Лицо полицейского было располагающим. В какой-то момент оно посуровело, когда бродяга попытался освободиться от крепкой хватки, но затем вновь приняло прежнюю учтивость.
– Право, я даже не могу сказать точно, потому что я очень давно складывала в него вещи, – смущенно улыбнувшись, отвечала Анна.
– Дорогая, неужели ты не помнишь, – вмешался Савелий. – Там лежат две моих сорочки. Потом сюртук зеленого цвета, бритвенные принадлежности... Твои перчатки, платье, – уверенно принялся перечислять он. – Знаете, у нас медовый месяц, – слегка приобнял Савелий Анну. – Хотелось отдохнуть вдвоем. – Вот и решили поехать в Кисловодск. Правда, дорогая?
– Да, мы очень счастливы, – вымученно улыбнулась Анна.
– Спасибо вам еще раз, господин полицейский, – потянулся Савелий к чемодану. – Мы очень торопимся.
– Секундочку, – слегка отстранил протянутую ладонь полицейский. – Давайте сначала взглянем на содержимое чемодана. А потом можете отправляться куда хотите!
– Право, какой вы недоверчивый!
– Что поделаешь, у нас такой порядок. – Повернувшись к бродяге, произнес: – Ты вот что, братец, не думай шутить. Стой покудова, – строго произнес полицейский, – а то я мигом тебя спроважу туда, куда Макар телят не гонял!
– Ваше благородие, – плаксиво затянул бродяга, – разве ж я посмел бы у благородных господ чемодан стянуть? Смотрю, стоит. Дай, думаю, отнесу его в полицейский участок, а тут вы, ваше благородие, мне навстречу топаете. Я вам чемоданчик протягиваю, а вы мне тут плечики начинаете выкручивать!
– Поговори мне еще! – буркнул недовольно полицейский, наклоняясь к чемодану.
Щелкнули замки.
Анна невольно прикусила губу, подался вперед бродяга, чтобы получше рассмотреть содержимое. Единственный, кто оставался спокоен, был Савелий Родионов, наблюдавший за происходящим с легкой улыбкой.
– Этот чемодан ваш, – обыденным голосом объявил полицейский. – В нем именно те вещи, о которых вы говорили. Забирайте! А теперь скажите мне, что делать с этим бродягой?
– Пускай катится, куда хочет, – отмахнулся небрежно Родионов. – Наверное, он действительно хотел отнести чемодан в полицейский участок.
– А ну пошел! – тряхнул полицейский за ворот бродягу. – И чтобы я тебя здесь более не видывал.
Вжав голову в плечи, бродяга потопал по переулку, оглядываясь.
– В следующий раз будьте осторожнее, господа, – назидательно наказал полицейский. – Мало ли чего! А то так и до беды совсем недолго!
И, заложив руки за спину, блюститель порядка степенной походкой пошел по переулку, высоко подняв голову.
Открытый чемодан, теперь уже ненужный, лежал на брусчатке, притягивая к себе взгляды.
Надавив на крышку, Савелий закрыл чемодан, щелкнув замками.
– Ты мне ничего не хочешь сказать? – с язвительно насмешкой спросил Родионов. – Кажется, в нем должны были лежать деньги, которые ты собиралась мне передать.
– У меня такое чувство, что ты уже обо всем догадался.
– Ты хотела меня провести?
– Надеюсь, ты на меня не очень сердишься? Что остается делать бедной барышне, которую каждый хочет обмануть?
– Ты не напоминаешь обиженную овечку. Чемодан с деньгами ты отдала извозчику, что стоял у черного входа?
– Да.
– Может, ты назовешь адрес, по которому он уехал?
– Я тебе ничего не скажу. У меня такое чувство, что деньги тебе не нужны. Для тебя это своего рода игра.
– А ты не думаешь, что можешь просто ошибаться?
– Нет. А потом, я очень нуждаюсь в деньгах.
– Ты могла бы мне сказать, что нуждаешься в деньгах, я бы тебе помог.
– Ты бы не поверил.
Призадумавшись, Родионов продолжил:
– Знаешь, в чем ты действительно права? Деньги как таковые меня мало интересуют. Я обеспеченный человек. Меня больше интересует игра. Так что можешь ехать куда хочешь.
Пожав плечами, Анна направилась к пролетке.
– Ты забыла взять чемодан.
Анна пожала плечами:
– Теперь у меня будет нечто больше. Мне было с тобой интересно.
Пряча усмешку, Савелий произнес:
– Мне тоже.
Анна села в пролетку, и возница, взмахнув плетью, поторопил лошадку. Когда пролетка скрылась в переулке, Савелий погасил невольную улыбку и поманил пальцем бродягу, стоявшего возле угла дома. Тот проворно подскочил. В нем уже не было ничего от того хитрованца, каким представлялся всего лишь несколько минут назад. Спина распрямлена, взгляд твердый. Сейчас он выглядел даже выше ростом.
– Да, Савелий Николаевич!
– Возьми четвертной! Молодец! Хорошо сыграл.
Из-за угла столь же степенно, как и подобает представителю власти, вышел полицейский. Широко
