— К стене! — совсем потеряв голову, завопил охранник. — Оружие на пол, руки за голову!
Внезапно рукоятка стала жечь ему ладонь. Жар стал таким невыносимым, что охранник с нечленораздельным ругательством выронил раскалившийся до красноты пистолет.
Оставшись без оружия, охранник принял боевую стойку и, вращая вытаращенными глазами, со свистом выдохнул воздух сквозь сжатые зубы.
— Нет, он правда идиот. Нечего с ним разговаривать, — прошептал темноволосый и вдруг громко и властно произнес: — Очнешься, скажешь, что был какой-то непонятный шум, потом взрыв, а больше ты ничего не помнишь.
И взмахнул рукой. В глазах у охранника потемнело, и он упал на пол рядом с пистолетом.
Незнакомцы прошли мимо неподвижно лежащего мужчины, поднялись на несколько ступеней и свернули в коридор.
Глава 30
ДОРОГАЯ ПРОПАЖА
Заерзав в кресле под неласковым взглядом Трефова, я тем не менее на удивление быстро собралась с мыслями и спросила, поражаясь сохранившейся способности язвить:
— А вы что, даже не додумались обыскать мой рюкзак?
— Не держите нас за идиотов! — грубо ответил Трефов. — Первое, что мы сделали, это обыскали вас и ваш рюкзак. Так что хватит морочить мне голову. Здесь вам не комната смеха, а я не клоун. Веселье закончилось. Говорите, где книга?
— Она была в рюкзаке… — прошептала я.
— Но сейчас ее там нет! — Лицо Трефова передернулось. — И теперь вам нужно вспомнить, где она, потому что, если я ее не получу, вам можно будет только посочувствовать, мое прелестное, но глупое дитя.
Что-то в тембре его голоса и выражении глаз подсказало мне, что я попала в большую беду. Самое печальное, что у меня не было никакой возможности из нее выкарабкаться, потому что я не только не имела ни малейшего представления, куда проклятущая книга ухитрилась испариться из моего рюкзака, но даже не могла сообразить, что бы такое наврать поубедительней чтобы оттянуть время. Видимо, мои напряженные, но тщетные усилия сочинить что-то вроде: «Читала книжку на скамейке в скверике, тут налетели злые хулиганы и книжечку отняли», — не остались незамеченными.
Только не вздумайте плести небылицы, — холодно произнес Трефов. — Это может для вас очень плохо кончиться. Между прочим, хорошо, если только для вас. Есть ведь еще Пауль.
Трефов выжидающе посмотрел на меня, должно быть, надеясь, что я поспешно заору: «Не надо, не надо, я все расскажу!» Но я не заорала. Я вообще не промолвила бы ни слова, потому что беседа с Трефовым порядком меня утомила и запутала, но меня мучило любопытство, и я спросила:
— Слушайте, а зачем вам эта книга? Насколько я поняла, дело не в деньгах. Что вы хотите в ней вычитать?
Трефов леденяще улыбнулся:
— Скоро узнаете. Как только книга окажется у меня.
— А если не окажется?
Внезапно Трефов прижался лбом к моему лбу. Безжизненные глаза оказались совсем рядом с моими, и на этот раз мне показалось, что под его веками спрятаны не прицелы, а острые бритвы, так что мне ужасно захотелось немедленно зажмуриться, и, желательно, покрепче.
— Вы исключительно тупы, — прошипел Трефов сквозь сжатые зубы. — Только поэтому повторяю вам — игры закончились. Говорите, где книга, а не то…
Веки Трефова опустились, а нижняя часть лица исказилась в жутком оскале. Стайка мурашек вприпрыжку побежала по моей спине от копчика вверх и, в один миг добравшись до затылка, зашевелила на нем волосы.
Уж не знаю, что прибавило энергии моим мозговым извилинам: ряд волшебных изменений милого лица Трефова или сентиментальное путешествие мурашек вдоль позвоночника, но только меня вдруг осенила идея — столь же бредовая, сколь и блистательная.
— Хорошо, — сказала я голосом человека, дошедшего до последней грани отчаяния. Получилось очень убедительно, благо мне почти не нужно было притворяться. — Я скажу, где книга. Но сначала вы должны отпустить Пауля.
Трефов отодвинулся от меня. Надо признаться, я сразу ощутила прилив бодрости и жизненных сил.
— Ну нет. Пауль останется здесь, пока книга не будет у меня в руках.
— Но вы отпустите его, когда получите книгу?
Трефов медленно кивнул. Что-то подсказывало мне что он не совсем честен со мной. Более того — я была уверена в том, что он не выполнит своего обещания. Но я не стала обижаться на него за это. Дело в том что я и сама была с ним не совсем честна. Более того — я собиралась его надуть.
Хорошо, я вам верю, — начала я с маленького вранья. — Книга находится в моей квартире.
Трефов, откинувшись на спинку кресла, расхохотался:
— Не валяйте дурака! Мои люди обыскали вашу квартиру от пола до потолка.
— Ваши люди умеют только пить чужой мартини и жрать чужие фруктовые торты! — съехидничала я. — А на то, чтобы найти такую не очень, к слову сказать, маленькую вещь, как книга, у них мозгов не хватило!
Веселье Трефова вмиг прекратилось, чему я была весьма рада, особенно по той причине, что веселящийся он был еще противнее, чем злобный. Теперь у меня не было никаких сомнений, что он не просто преступник, а псих, причем из буйных.
— Ну и где же книга?
— В холодильнике, куда ваши люди заглянули лишь с той целью, чтобы что-нибудь перекусить после трудов неправедных и бесполезных. В морозилке лежит нарядная коробка с надписью «Бедрышки куриные в панировке». Бедрышки я пожарила и съела, а книгу спрятала в коробку, заклеила и убрала в холодильник.
Трефов вскочил и быстро вышел из комнаты. Поверил! Я с трудом удержалась от ликующего вопля и парочки прыжков на диване — за мной могли подсматривать через какую-нибудь щель, дыру в картине или еще бог знает откуда.
Итак, с главной своей задачей, а именно тянуть время, я пока что успешно справилась. Теперь нужно, чтобы Себастьян и Даниель нашли меня прежде, чем Трефов и компания доберутся до моей квартиры и выяснят, что в коробке с надписью «Бедрышки куриные в панировке» не лежит ничего, кроме бедрышек куриных в панировке. В противном случае у меня могут случиться неприятности, и хотя я не совсем отчетливо представляю себе, какие именно, можно без труда предсказать, что они будут крупными и серьезными.
Трефов, конечно, маньяк, но, как любой из этой породы, хитер, умен и очень опасен. Не ясно, отчего у него сдвиг на этой книге, но факт остается фактом: чтобы заполучить ее, он готов пытать, убивать и вообще творить черт знает что.
Кстати, о черте. Как, черт побери, мне понимать все эти истории о феях, магическом кольце и о том, что Себастьян с Даниелем — одни из тех, чье имя остерегаются упоминать ближе к ночи?
Допустим, что кольцо действительно волшебное. Я посмотрела на кольцо, и оно просияло мне в ответ, словно в подтверждение моих мыслей.
Ладно. Кольцо волшебное. Но я… Я — фея?! Он что, издевается надо мной? Какая я фея, если даже на работу устроиться не могу? Какая я фея, если ни разу в жизни не встречалась с чем-нибудь сверхъестественным и даже денег на улице не находила, за исключением того единственного раза, когда чуть не наступила в ГУМе на две десятки, на которые мы с мамой потом в том же ГУМе купили пластинку «Модерн то-кинг», набор чешских фломастеров из двадцати четырех цветов и здоровенный круглый пряник.
