— Угадала, — я обнял ее, повернул лицом к себе. — Я уж и не надеялся…
— Мик, — она попыталась отодвинуться.
— Ты чего?
— Когда нас поймали, там в степях… я… меня…
Я положил ее голову себе на грудь:
— Тш-ш… Не надо, маленький. Я с тобой, ты со мной…
Она лежала рядом, и я чувствовал какое-то растущее напряжение в ней.
— Что такое? — моя рука прошлась по ее спине, успокаивая.
— Ты… Мне страшно.
— Со мной?
— Да.
— Не надо, маленький… Не надо, — я зарылся лицом в ее волосы. — Это пройдет. Самое паршивое закончилось, — с последним утверждением, конечно, я бы сам поспорил…
Но я бормотал еще что-то неразборчиво-успокоительное, стараясь перекачать ей сил из своего скудного запаса, а моя рука продолжала прогулку по ее бедру, и я чувствовал сквозь ткань упругое тепло. наконец она заснула, уткнувшись носом мне в плечо. А потом отрубился и я.
Солнце лупило откуда-то сверху, и точнехонько в правый глаз. Я замычал, повернул голову и уткнулся в волосы Гельды, она тоже заворочалась. Однако, уже утро…
— Маленький, вставать пора.
— Угу… Сейчас…
Ладно, не буду ее будить. Я-то перед этим дрых Волк знает сколько, а ей несладко пришлось…
Я осторожно высвободил руку и поднялся, разминая затекшее плечо. Солнце било из узкого окошка сквозь кокетливо изогнутые арматурные прутья. Дизайн и прочность — наш девиз… Я еще раз оглянулся на Гельду, погладил ее ногу, обтянутую штаниной бесформенного комбинезона, и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Опять что-то вроде маленького холла, несколько дверей, но вот куда они ведут — леший его знает… Значит, мне знаком только первый этаж? Или только подвал? Ладно, не время сейчас с этим разбираться — жрать охота так, что просто внутренности сводит. И, судя по голосам снизу, не такая уж я ранняя пташка.
Внизу, в холле, обнаружилась теплая компания: Торан с Эриком что-то выясняли, Миллер, раскинувшись в кресле, изредка вклинивался в их разговор, не забывая при этом снаряжать магазин автомата, а в центре композиции, как турецкий падишах, с комфортом расположился Малыш в свеженькой маскировочной форме. Одной рукой он обнимал за талию умостившуюся на подлокотнике Ларико, в другой держал на отлете сигарету. Увидев меня, он сначала вытаращился, как на привидение, потом принялся наигрывать туш на губах. Я жестом остановил его, принюхался, раздувая ноздри, и объявил:
— Пахнет едой.
Торан открыл рот, Эрик со стуком захлопнул. Миллер, как всегда невозмутимый, посмеивался, глядя на них. А потом загалдели все хором. Ларико снялась с подлокотника, подлетела ко мне и наградила сочным поцелуем, я мягко отстранил ее — просто еще раз насладиться ощущением, что я живой:
— Я сейчас покраснею… Как считаешь, мне идет? — я провел пальцами по рубцу.
— Ты б секретом успеха поделился, — влез Эрик.
— Элементарно, молодой человек. Заработай парочку-троечку таких дырок, остальное решает талант. Но это лирика. Мне грозит голодная смерть.
— Шесть секунд, — откликнулся кто-то, кажется, Коллинз. Торан повертел головой и заметил с ноткой одобрения:
— Давно такого не видал.
— Знаешь, на том свете как-то не кормят.
— Молодцом, — заметил Малыш. — На покойника смахиваешь, конечно, но хоть на свеженького, не на двухнедельного.
— Я тебя тоже люблю. Кто ж знал, что у меня башка такая твердая…
И тут возник Коллинз с громадной сковородой в руках:
— Горячая, зараза!
Он плюхнул сковородку в самый центр полированного столика, и божественный, ни с чем не сравнимый запах жареной картошки стал почти осязаемым, чуть не до дурноты. Да здравствуют простые радости! Под конец я даже начал жевать.
Но всему хорошему приходит конец, и вскорости вся честная компания закончила соскребать вилками со дна и блаженно откинулась в креслах. Не знаю, как остальные, а я просто был готов замурлыкать.
— Сейчас еще кофе будет, — сообщил Коллинз.
Мы все молча выразили крайнюю степень восхищения. Я выволок из кармана сигарету, прикурил. Ну и дерьмо же этот покойничек курил!
— Так, орлы, — голос Эрика привел меня в чувство. Он, держа огоньком в ладонь свой неизменный «Житан», в упор смотрел на меня поверх кружки. — Давайте несколько организационных моментов для начала. Мик, ты — командир группы, посланной Лигой, так?
— Насколько мне помнится.
— Угу. А я в данном случае командую группой, посланной вас спасать. И несу ответственность за успех этого не только перед Институтом, но и перед Лигой… Короче говоря, давай решим, кто главней. Ты, по- моему, до конца еще не оклемался, так что, может, твою группу я пока тоже под начало возьму? Да и тебе до нашего возвращения лучше не своевольничать. Ну как, господа анархисты? — он перевел взгляд с меня на Малыша и обратно. Я пожал плечами:
— Да ладно расшаркиваться, гражданин начальник… Лично я на сей счет особых амбиций не имею. По стойке «смирно» стоять ты ведь нас заставлять не станешь?
— С меня и того хватит, что отныне я для тебя «ваше превосходительство», — усмехнулся Эрик. — Далее: судя по тому, сколько здесь всякого стреляющего и взрывчатого металлолома, давайте-ка не обнадеживаться, что все это четверо придурков сами по себе проворачивали. Имеет место быть некая система. И, похоже, серьезная.
— Я б с ней связываться не стал, — буркнул Малыш. — Как насчет сквозануть отсюда побыстрей?
— Я б тоже не стал… А ты подумай немного, почему мы до сих пор здесь?
— Лишних деталей в машине много, — предположил я. Эрик ухмыльнулся углом рта:
— Ребята теоретически могут засечь наш канал. Но теоретически. А практически получается совсем веселая картинка: либо этот сектор жестко заблокирован, причем Институтом, либо наш. Вот так-то.
— М-да… — Малыш подергал себя за бороду. — То есть, залипли мы здесь накрепко?
— Похоже на то. Будем рассчитывать на худшее.
— А сколько мы реально продержимся? — поинтересовался Миллер — совершенно индифферентно. Отозвался Коллинз:
— Жратвы — дня на три, плюс-минус. Генератор, конечно, соляру жрет, как зверь, но на неделю хватит. И оружия с боеприпасами, как грязи.
— Тем паче, это скорей блокгауз, замаскированный под виллу, — дополнил Эрик. — Но если гости объявятся — круто нам придется.
— Во всяком случае, незаметно к нам не подойдешь, — сообщил Миллер. — Я на этой голубятне проторчал полночи — холодно, конечно, зато окрестности просматриваются отлично. Плюс еще, никто не знает, что здесь власть переменилась.
— Ну, допустим, отобьем первых визитеров — так ведь другие понабегут… И с едой не разбежишься.
— Я что-то не совсем понял, — нахмурился Малыш. — Дальше-то мы что делать собираемся? Летной погоды ждать, или ангелов небесных?
— У тебя что-то конкретно предложить есть? — окрысился Эрик.
— Да я просто подумал… Раз есть в этом мире одна машина, должны же быть и другие, так?
— Так-то оно, конечно, так… А ты что — знаешь, где искать?
— Если на месте сидеть — точно не найдем.
