Возможность спасти выдающихся людей показалась ему весьма соблазнительной. Он счел спасение наиболее влиятельных в еврейском мире фигур своей большой личной удачей, равно как и удачей сионизма»26.
Израильское правительство, сформированное лейбористской партией, осталось лояльным по отношению к своему товарищу по партии, и решение было опротестовано. Генеральный прокурор Хаим Коген обосновал главную суть своей апелляционной жалобы в Верховный суд следующими аргументами:
«Кастнер не сделал ни на йоту больше и ни на йоту меньше того, что делали мы, спасая евреев и перебрасывая их в Палестину… Вы вправе — а фактически обязаны — пойти на риск потерять многих ради того, чтобы спасти меньшинство… Наша сионистская традиция всегда состояла в том, чтобы, организуя иммиграцию в Палестину, подбирать это меньшинство из множества претендентов. Неужели нас нужно называть за это предателями?»
Коген без всякого стеснения признал, что «Эйхману, этому главному убийце евреев, было известно, что они будут вести себя спокойно и не станут оказывать сопротивления, если он позволит спасти их выдающихся деятелей; Коген признал также и то, что «поезд выдающихся» был организован по приказу Эйхмана для облегчения уничтожения всего народа в целом».
Но, настаивал Коген,
«в Венгрии не существовало условий для какого бы то ни было сопротивления немцам, и Кастнер мог
прийти к выводу, что если всем евреям в Венгрии суждено быть посланными на смерть, то он был вправе
организовать поезд для. спасения 600 человек. Он был не только вправе сделать это, но и обязан действовать
соответствующим образом» 27.
3 марта 1957 г. Кастнер был убит выстрелом из револьвера. Суд осудил Зеева Экштейна как виновника этого преступления, а Йозефа Менкнеса и Дана Шемера — как его соучастников, основанием для чего послужило признание
Экштейна. Убийца утверждал, что являлся правительственным агентом, пробравшимся в правую террористическую группировку, во главе которой стоял Исраэль Шейб (Эльдад), хорошо известный экстремист правого толка28. Однако со смертью Кастнера эта история еще не закончилась. 17 января 1958 г. Верховный суд представил свое решение по делу Кастнера — Грюнвальда.
Суд единогласно постановил, что Кастнер лжесвидетельствовал в интересах полковника Бехера. Тремя голосами про-
Тив двух суд далее решил, что все, что Кастиер делал во время войны, не могло быть с юридической точки зрения расценено как коллаборационизм. Самый убедительный аргумент был выдвинут судьей Шломо Хезином:
«Он не предупредил венгерских евреев об угрожавшей им опасности, поскольку считал, что это не могло
им помочь, и думал, что всякие шаги, предпринятые вследствие полученной ими информации, причинили бы
им больше вреда, чем пользы… Кастиер подробно обрисовал положение, сказав: «Венгерское еврейство
представляло собой давно уже засохшую на дереве ветвь». Это красочное описание сложившейся ситуа-
ции совпадает с показаниями другого свидетеля, охарактеризовавшего венгерских евреев как «большую ев-
рейскую общину в Венгрии, не имевшую какого бы то ни было еврейского идеологического стержня». Речь
идет не о том, позволительно ли какому-то одному человеку убивать множество людей ради того, чтобы
спасти небольшое их число, или наоборот. Вопрос стоит в совершенно иной плоскости и должен быть сфор-
мулирован следующим образом: человеку известно, что вся община обречена. Ему позволено предпринять
усилия для спасения немногих ее членов, однако одним из аспектов таких усилий является необходимость
утаить правду от большинства; так нужно ли, чтобы он открыл правду этому большинству, будучи абсолют-
но уверенным в том, что тогда погибнут все без исключения? На мой взгляд, ответ очевиден. Какую же
пользу принесет гибель нескольких людей, если обречены на смерть все?»29.
Значительная часть израильской общественности отказалась принять новый приговор. Если бы Кастнер был жив, то правительство партии МАПАЙ попало бы в трудное положение. Он не только лжесвидетельствовал ради Бехера, но в период между судебным процессом и постановлением Верховного суда Тамир нашел доказательство вмешательства
Кастнера еще и в дело полковника СС Германа Крумея. В ожидании суда в Нюрнберге он послал туда официально заверенное свидетельство, в котором писал:
«Крумей выполнял свои обязанности в похвальном духе доброй воли в такое время, когда от него зависели жизнь и смерть множества людей»30.
Позднее, в 60-х гг., в ходе судебного процесса над Эйхманом, Андре Бисс предложил суду дать показания. Поскольку он работал с Кастнером, то встречался с Эйхманом чаще всех других еврейских свидетелей — а 90 из 102 человек, выступавших на суде, вообще никогда его не видели. И было очевидно, что его показания имели бы важное значение. Была установлена дата явки Бисса в суд, но затем прокурор Гидеон Хауснер обнаружил, что Бисс собирался выступать в защиту действий Кастнера. Хауснер понимал, что, если бы Бисс, несмотря на решение Верховного суда, попытался защищать Кастнера, по стране прокатилась бы мощная волна протестов. Основываясь на сделанных Сассеном магнитофонных записях интервью с Эйхманом, Хауснер догадывался, каким образом Эйхман мог бы впутать Кастнера в дело. Престиж Израиля колоссально вырос вследствие захвата им Эйхмана, и правительство страны не хотело, чтобы центр тяжести процесса переместился с обвинения Эйхмана в сторону пересмотра поведения сионистских лидеров в период «холокоста». По утверждению Бисса, Хауснер просил его опустить из своих показаний всякое упоминание о его и
Кастнера деятельности в Будапеште и в особенности обойти молчанием то, что называли тогда в Израиле «делом Кастнера»31. Бисс отказался выполнить эту просьбу, и его не привлекли в качестве свидетеля.
Кто помог убить 450 тысяч евреев?
Если бы евреев предал какой-то один сионист, этот факт не имел бы большого значения: ни одно
