представляло собой эвфемизм, подразумевающий изгнание арабов, — и, наконец, строительство третьего иерусалимского храма. «Банда Штерна» включала в себя в то время большую часть военного крыла ревизионизма и отнюдь не представляла палестинской еврейской буржуазии,
поддерживавшей Жабогинского. Еще менее привлекательным для простых сионистов было фанатичное требование создания нового храма.
В мыслях у всех были война и все, что она предполагала,
и «банда Штерна» начала объяснять свою необычную позицию в серии подпольных радиопередач:
«Между гонителем и врагом имеется определенное различие. Гонители поднимались против Израиля во всех поколениях и во все периоды существования нашей диаспоры, начиная с Амана и кончая Гитлером…
Источником всех наших несчастий являются наше продолжающееся пребывание в изгнании и отсутствие у нас родины и государственности. Поэтому наш враг— это иностранец, правитель нашей земли, преграждающий нашему народу обратный путь к ней. Наш враг— это англичане, которые с нашей помощью завоевали эту землю и остаются на ней с нашего разрешения и которые предали нас и отдали наших братьев в Европе в руки гонителя» 2.
Штерн отвергал любого рода борьбу против Гитлера и начал даже строить фантастические планы посылки в Индию партизанского отряда, чтобы помочь тамошним националистам бороться против Великобритании3. Он критиковал ревизионистов за то, что те поощряли палестинских евреев вступать в британскую армию, где с ними обращались бы как с колониальными войсками, «не позволяя им даже пользоваться туалетами, отведенными для европейских солдат»4.
Непоколебимая убежденность Штерна в том, что единственным выходом из постигшей европейских евреев катастрофы являлся конец британского господства в Палестине, подсказывала ему следующий логический вывод: раз евреи не могли нанести Великобритании поражения одними только собственными скудными силами, они должны были искать спасения у врагов последней. Штерновцы связались с одним итальянским агентом в Иерусалиме, евреем, работавшим на британскую полицию, и в сентябре 1940 г. составили соглашение, по которому Муссолини признал бы сионистское государство в обмен на сотрудничество с итальянской армией после ее вступления в Палестину6. Мнения относительно того, насколько серьезно Штерн и итальянский агент смотрели на эти планы, расходятся. Штерн опасался, что обсуждаемое ими соглашение могло бы оказаться составной частью задуманной англичанами провокации6. Из предосторожности
Штерн послал Нафтали Любенчика в контролировавшийся вишистами Бейрут для непосредственных переговоров с представителями «оси». Ничего не известно о какой-либо его договоренности ни с вишистами, ни с итальянцами, но в январе 1941 г. Любенчик встретился с двумя немцами — Рудольфом Розеном и Отто фон Хентигом, филосионистом, возглавлявшим тогда Восточный отдел германского министра иностранных дел. После войны в досье германского посольства в Турции была обнарушена копия предложения Штерна о заключении союза между его движением и третьим рейхом. Найденный в Анкаре документ носил заголовок «Предложение Национальной военной организации (НВО)
(«Иргун цваи леуми») касательно разрешения еврейского вопроса в Европе и ее участия в войне на стороне Германии»
(анкарский документ датирован 11 января 1941 г.). В ту пору штерновцы все еще считали себя «настоящим» «Иргуном», и только позже они присвоили себе название «Борцов за свободу Израиля». В этом документе «банда Штерна» говорила нацистам:
«Эвакуация еврейских масс из Европы является предварительным условием для решения еврейского вопроса; однако она может стать возможной и полной только в том случае, если эти массы будут поселены на родине еврейского народа, в Палестине, и если будет создано еврейское государство в его исторических границах…
Национальная военная организация, которой хорошо известна добрая воля правительства германского рейха и его властей по отношению к сионистской деятельности внутри Германии и сионистским планам эмиграции, полагает, что:
1. Установление Нового порядка в Европе в соответствии с его германской концепцией и осуществление подлинных национальных чаяний еврейского народа в том виде, в каком их воплощает собой НВО, могут соответствовать общим интересам обеих сторон.
2. Сотрудничество между новой Германией и обновленным народно-национальным иудейством было бы возможным.
3. Создание исторического еврейского государства на национальной и тоталитарной основе, связанного с германским рейхом соответствующим договором, отвечало бы интересам сохранения и укрепления будущей германской позиции силы на Ближнем Востоке.
Исходя из этих соображений и при условии признания германским рейхом вышеупомянутых национальных чаяний израильского освободительного движения, ПВО в Палестине выражает готовность принять активное участие в войне на стороне Германии.
Это предложение ПВО… подразумевало бы военное обучение и организацию еврейских людских ресурсов в Европе под руководством и командованием НВО.
Указанные военные формирования участвовали бы в борьбе за завоевание Палестины, если бы было решено открыть такой фронт.
Косвенное участие израильского освободительного движения в уже готовящемся установлении Нового порядка в Европе было бы связано с позитивным и радикальным решением европейской еврейской проблемы в соответствии с упомянутыми выше национальными чаяниями еврейского народа. Подобное развитие событий чрезвычайно укрепило бы моральную основу Нового порядка в глазах всего человечества».
Штерновцы еще раз подчеркнули «тесную близость НВО к тоталитаристским движениям в Европе как в смысле ее идеологии, так и в смысле ее структуры»7.
Любенчик заявил фон Хентигу, что если нацисты по соображениям политического порядка не желали непосредственного учреждения сионистского государства в Палестине, то штерновцы были бы готовы временно действовать в рамках «мадагаскарского плана». Идея создания еврейских колоний на Мадагаскаре представляла собой один из наиболее экзотических замыслов, с какими европейские антисемиты носились до войны, а с поражением в 1940 г. Франции нацисты снова возродили ее как составную часть своей мечты о создании Германской империи в Африке. Штерн и его движение обсудили нацистский план в отношении Мадагаскара и пришли к заключению, что его следует поддержать аналогично тому, как в 1903 г. Герцль первоначально поддержал британское предложение относительно временной еврейской колонии в нагорьях Кении8.
Со стороны Германии не последовало никакой реакции на эти невероятные предложения, но штерновцы не теряли надежды. В декабре 1941 г., после захвата англичанами Ливана, Штерн поручил Натану Ялин-Мору попытаться завязать контакты с нацистами в нейтральной Турции, но по дороге туда Ялин-Мор был арестован. Дальнейших попыток снестись с нацистами штерновцы уже не предпринимали.
План Штерна был от начала и до конца нереальным.
Один из основополагающих принципов германо-итальянского союза предусматривал включение восточного побережья Средиземного моря в сферу влияния Италии. Далее, 21 ноября 1941 г. Гитлер встретился с муфтием и обещал ему, что, хотя
Германия — из нежелания восстановить против себя вишистов, все еще правивших Северной Африкой, — и не могла в то время открыто потребовать независимости для каких-либо арабских владений англичан или французов, немцы после занятия ими Кавказа быстро достигли бы Палестины и разгромили бы обосновавшееся там сионистское поселение.
Несколько реалистичнее Штерн оценивал свои задачи как выразителя идеи тоталитаризма. К концу 30-х гг. он стал одним из вожаков ревизионистских оппозиционеров, считавших
Жаботинского либералом, которому его моральные устои не позволяли безоговорочно принять
