– Нет, ты что, нет никаких морщин, – она потянулась через стол и поцеловала его в губы, – между нами очень много общего, ты увидишь, просто надо больше разговаривать!
Ждать больше не было никакой возможности, он взял ее за руку и увел в уборную. Около умывальника никого не было, они проскочили незамеченными.
– Меня так еще ни к кому не тянуло, – повторила она потом за столом.
Захотелось есть. Они попросили меню.
– Ты что будешь? – спросили они друг друга одновременно и засмеялись. Подумали немного и снова, не сговариваясь, сказали хором подошедшему официанту: – Салат с помидорами и моцареллой.
Тот улыбнулся, радуясь их счастью.
– Вот видишь, – сказала она, – у нас даже вкусы одинаковые. Ты чай с сахаром пьешь?
– Без.
– А кофе?
– Ну, одну ложечку могу положить.
– Все сходится. Нужно просто больше разговаривать.
Принесли салат. Стали есть и больше разговаривать.
– У тебя были животные? – спросила она.
– Нет… Разве что рыбки в детстве.
– А у меня кошка. Представляешь, она старая, но, вот если клубок кинуть, побежит, как котенок… А почему нет животных? Не любишь?
– Люблю, но по телевизору. У меня, когда время есть, – лежу на диване, пью чай и смотрю «Animal Planet».
– Забавно, ты такой… уютный… Представляю себе эту картину. Я думала, мужчины только пьют пиво и смотрят футбол.
– Ну и это иногда бывает. Я вот недавно подсел на женский гандбол. Потрясающе увлекательно. Раньше как-то женские игровые виды спорта не ценил, а тут – прямо задело.
Она улыбнулась, но на этот раз неловко, словно чего-то не понимая.
– Там есть своя красота, – продолжил он, – своя тактика… А как они забивают в прыжке – влюбиться можно!
– Гандбол, – робко перебила она, – это с таким овальным мячиком?
Вечерело. Первая невесомая тучка закрыла солнце. Он съел пару кусочков сыра.
– Ты шутишь?
– Я просто спросила.
– Понятно, ты шутишь.
– Я просто спортом не интересовалась особо и поэтому точно не помню. Это когда с овальным мячиком?.. Или… Ну, что ты так смотришь? Я правда знала, но забыла… Подожди… Бол – значит мяч… А, это – в воде когда? – И, наткнувшись на его похолодевший взгляд, поджала губку: – Нет?
Автоматически получалось, что, помимо гандбола, она не знала регби и водного поло.
– Хорошо, – продолжал улыбаться он, – а что тогда такое водное поло?
– Ну как минимум это что-то в воде. Наверное, когда голы забивают.
– А регби?
Она опустила глаза и съела помидорину.
– Пойми, я, правда, спортом – не очень. Я знала, что такое гандбол – просто забыла.
Он стал серьезен.
– Невозможно забыть, что небо голубое, что птицы летают. Если бы ты действительно знала, не забыла бы.
– Но мне просто про него никто не рассказывал.
– Мне тоже. Есть такие вещи, которые сами в тебя входят с детства. Тебя же никто не учит, что трава – зеленая, что снег – белый, что поезд стучит колесами. Это все как-то вокруг присутствует… Все детство по телеку гандбол шел!
– В мое детство – нет.
Он задумался. Дожевал последний кусочек сыра и спросил:
– Значит, ты и женский хоккей на траве не знаешь?
– Ну прошу, не надо меня подкалывать, пожалуйста! Да, я – дура, не увлекаюсь спортом, но зачем издеваться?
– В чем издевательство?
– Я прекрасно знаю, что такое хоккей. Это – на льду с клюшками. И, в отличие от футбола, в него женщины не играют… А на траве – это совсем смешно. Как они могут там скользить? Ты меня совсем за дуру не считай.
– Забудь, – сказал он и потянул ее к себе.
– Опять? Какой ты ненасытный.
Утром, устав от продолжавшейся всю ночь сладкой звериной борьбы, они лежали на полу среди простынь, чашек с кофе и бокалов с вином.
– Как будто всю жизнь тебя знала, – сказала она, – я так сильно чувствую, сколько всего нас объединяет.
– Сколько? – спросил он и поцеловал ее.
– Вот столько, – развела она руками, – ты смотришь на меня так, как мне хочется, трогаешь, как мне хочется… Ну и это…
– Что? – улыбнулся он.
– Это… Тоже. Как мне хочется.
– А твой прежний парень? Он… Как был в этом смысле?
– Прошу тебя, давай не будем. Это было давно, и он был совсем юный, мой ровесник. У него не было такого жизненного опыта, такой чуткости… Вот только тебе со мной, наверное, не очень интересно… Я даже не знаю, что такое гандбол. Но я исправлюсь, сегодня обязательно посмотрю в Интернете.
– Посмотри, – сказал он и нежно укусил ее за бок.
– Ай, – она взвизгнула, – ты кусаешься, как зверь настоящий! Как акула! Не вырваться!
Продолжил кусаться.
– Почему тогда, как зверь? Получается, как рыба.
– Но акула же – не рыба, – она сладко застонала.
Он остановился.
– В каком смысле – не рыба?
– Ну, она выглядит, как рыба, а реально: у нее же есть легкие, она… щас, подожди… Млекопитающееся!
– Млеко… что?
– Млекопитающееся! Как кит. Киты ведь тоже плавают, но при этом – не рыбы!
Он отпустил ее.
– Ты с дельфином не перепутала?
– Кого? Кита?
– Нет, акулу.
– Нет. Акула – это морской хищник с зубами, с плавником таким, а дельфины – гладкие, добрые, есть даже дельфинарии.
– Правильно, и кто они?
– В плане?
– Ну, какой вид животного?
– Рыбы? – неуверенно сказала она и, наткнувшись на его взгляд, добавила: – Я могла, конечно, спутать. Может, я болела, когда это проходили? В Интернете обязательно посмотрю.
Бессонная ночь давала себя знать. Он клевал носом у монитора, периодически просыпаясь и обнаруживая перед глазами вчерашнюю фотографию однокурсницы с ледорубом.
Свернув фото, ушел в туалет, заперся, сел на унитаз и решил выспаться. Это был старый, проверенный
