— Я скажу и дам решение, но только за плату.
Эдвард заскрежетал зубами.
— Бросаешь вызов? Торгуешься со мной?
От удивления и гнева он позабыл давить на меня. Я снова посмотрела ему в глаза и заставила себя говорить тихо.
— Я пришла помочь вам, чтобы вы помогли мне. В зале полно ваших врагов. Если тронете меня — беззащитную дневную под покровительством Карлоса, — у них появится предлог сплотиться против вас, спичка для пороха их ненависти и страха. Они нападут со всех сторон. Если вы уцелеете, ваши рабы, помощники и приспешники из «ТПМ» исчезнут. Вы потеряете контроль над своей империей и в дневном, и в ночном мире. А ведь это настоящий ключ к вашей власти. Вот почему они пришли сюда сегодня. Вот почему помогали мне и баламутили воду. Им нужна ваша голова. Я не могу остановить Эллис и ее приятелей, тем не менее, если вы послушаете мои предложения и оставите меня живой и невредимой, у всех, кто пока не решился, не будет причин объединяться против вас, а остальные поддержат вас ради собственного блага. Карлос не может с вами бороться, но он не станет помогать Эллис, если вы не дадите ему повод. Итак, до такой ли степени я вас разозлила, что вы готовы перерезать себе горло одновременно с моим, или предпочитаете послушать дальше?
Эдвард поставил стакан и уперся локтями в стол. Положил подбородок на ладони, внимательно посмотрел на меня. Жар усилился вместе с альбедо Мглы, которая сгустилась до снежного света, пронзаемого искрящимся неоном. Повисло молчание.
— Для женщины вы отменно храбры.
Он потянулся ко мне и провел тыльной стороной ладони по моей руке. Приступ чего-то, не похожего на чистое отвращение, пронзил мой желудок. Организм боролся с желанием блевать, но омерзение было сильнее легкомысленных манипуляций вампира. Я отдернула руку и откинулась на спинку стула.
— Я не значусь в меню, Эдвард.
Он убрал руку и снова подпер подбородок.
— Я заинтригован. Ну, говорите. Обещаю, что вас не трону. По крайней мере, сегодня ночью.
Я кивнула и начала:
— В нашем городе появилась своего рода некромантская батарея, которая стоит на узле магической сети — называйте ее как хотите, — вытягивает и накапливает энергию. Она зарядилась и теперь непредсказуема, как нитроглицерин. Все ее предыдущие хозяева мертвы, она перешла во владение к своему призраку. Он сильный и мстительный дух; я уверена, ему нельзя доверять. Он не станет пускать энергию на добрые дела или соблюдать осторожность.
— Это вам Карлос рассказал?
Температура вокруг нас упала, воздух сгустился. Я саркастически рассмеялась, невзирая на боль.
— Я сама узнала. Я просила его только подтвердить. Он не желает иметь с ней ничего общего, — соврала я. — Но ее должны обезвредить — и быстро — те, кто обладает силой, иначе она взорвется. Внезапное высвобождение такой мощи подействует на ночных жителей как неограниченная перегрузка Хэнфордского ядерного реактора на сиэтлскую электросеть.
Лицо Эдварда окаменело.
— И мы все сгорим, как в Хиросиме. — Он откинулся назад. — Ясно. Мой мир пошатнулся. Я сижу в сердце собственных владений и все же окружен врагами, опасность грозит изнутри и снаружи, бежать некуда. Я должен помочь вам и Карлосу или стану господином бесплодных земель — если вообще уцелею.
— По-моему, именно так. Вам придется с минимальными потерями успокоить эту компанию сегодня вечером. Но я не думаю, что вам будет особенно трудно, если вы вовремя привлечете на свою сторону правильных людей. Нейтрализовав же артефакт, вы превратитесь в героя. Потом оставшаяся кучка врагов поторопится присягнуть вам на верность или уйти в леса. Тогда вы поступите как считаете нужным.
Эдвард опустил взгляд, словно план лежал на столе, потом снова поднял.
— Я в какой-то мере навожу мост к Карлосу и, конечно, упрочняю свою позицию мудрого и справедливого властелина, возвращая своего протеже в родные пенаты, что также оплачивает мой долг перед вами, как я понимаю.
— В итоге вы чертовски близко подходите к статусу неуязвимого.
Он вздохнул и откинулся в кресле, вытянув ноги. Сложил руки на коленях. Усмехнулся.
— Не знаю, что вы подстроили, а что просто удачно использовали, но я склоняюсь перед вами. Вы лучший учитель, чем Макиавелли.
Я сидела молча.
— Прекрасно.
Эдвард стрельнул глазами в сторону, я повернулась и увидела Эллис, которая полыхала яростью и испепеляла меня ледяным взглядом.
— Если я сохраню голову на плечах до следующей недели, то приставлю к Камерону наставника, и тот будет его обучать, пока не останется доволен результатом. А теперь скажите, как утихомирить вашего призрака и его адский прибор.
Я чувствовала, как приближался морозный жар Эллис, пока Эдвард слушал об органе. Потом вампир повернулся и пронзил Эллис взглядом.
— Эллис, приведи сюда Карлоса.
Кипя от холодной ярости, она ушла и вернулась с некромантом. Эдвард оттеснил ее и сосредоточил внимание на Карлосе.
— Расскажи мне об артефакте.
Карлос стоял, не отвечая. Холодная стена мерцала между ними. Эдвард мгновение выдерживал его гневный взгляд. Затем пожал плечами и вздохнул, стена пошатнулась.
— Карлос, я согласился участвовать и смиренно прошу твоей помощи. Пожалуйста. Расскажи, что знаешь.
Карлос расплылся в своей неприятной жестокой улыбке и рассказал, блестя глазами. Я откинулась в кресле, дожидаясь, пока они заключат свой непростой альянс и разработают план. Наконец я встала, заметив, что Эллис отступила на пару шагов, но далеко не ушла.
Эдвард поднялся на ноги.
— Я в долгу перед вами за своевременное предупреждение. И за то, что вы отдали мне в руки моих врагов. Я сделаю, как обещал, но теперь вам лучше уйти.
Я умирала от усталости и мучительно-разрывающего влияния их аур. Я повернулась к выходу, и тут Эдвард поймал меня за запястье. Я крутанулась назад, опаленная прикосновением живого кошмара.
— Вы могли бы стать моим сокровищем, знаете ли.
Его большой палец провел по оборотной стороне моего запястья. Я хотела отдернуть руку, но не посмела. Я сжала свои застуденевшие нервы и сумела устоять на ногах.
— Спасибо, — прошептала я. — Но без своей независимости я ничто.
Я высвободила руку и пошла к двери. Взгляды, размышления, ярость и любопытство врезались в мою плоть. Я услышала, как Эдвард сказал: 'Эллис…' блестящим, острым как бритва голосом, и последние несколько шагов до выхода преодолела одним рывком, спеша закрыться дверью от набухающего гнета неминуемого насилия.
Снаружи меня сцапала какая-то тень и потащила во тьму. У меня подломились колени. Когтистая лапа легла на рот, не дав закричать, и я ахнула, когда сомкнулись промозглые древние глубины Мглы. Он толкнул меня в темноту, но очерченный пламенем змеиный профиль и сопровождающий его ужас говорили сами за себя.
Он отпустил меня и навис тенью.
— Милое выступление, Входящая во Мглу. Ты превосходно развиваешься.
— Что тебе надо, Виган? — потребовала я, удерживаясь на ногах только благодаря перилам за спиной.
— Просто заскочил взглянуть на шоу, на пир ярости. Ты хорошо сыграла свою одноактную пьесу. Мой дар служит великолепно. Я доволен.
Я прохрипела:
— Доволен? Я не для тебя старалась.
Он рассмеялся обсидиановыми осколками.
— Тем не менее.
Чудовищный грохот сотряс двери за нашими спинами, Мгла ярилась полноценной бурей. Виган рассмеялся громче, купаясь в реве, волнении хаоса, страха и гнева, хлынувших сквозь всего лишь материальные двери.
— Да, ты неплохо справляешься, — крикнул он сквозь шум. — Буду с нетерпением ждать следующей встречи. Ты оправдаешь все мои надежды!
Его смех бил по мне, переходя от пьяного легкомыслия к восторженному визгу. Виган смотрел на двери, тянулся к ним, впитывал адский коктейль из яростной, искаженной энергии. Я взлетела по стержню винтовой лестницы, выныривая из глубин Мглы, и рванулась вверх, ломая ногти и спотыкаясь, разрывая колготки, царапая колени и руки о мраморные ступени.
Я выскочила наружу, задыхаясь, спасаясь от чудовищной твари, которая пробуждалась к жизни внизу. Чьи-то руки подхватили меня под мышки и ввергли обратно в иззубренную тьму иного мира, где хлестал пронзительный свет и разрывающие уши крики.
Камерон поставил меня на землю на другой стороне улицы. Громадные, затягивающие в омут глаза уставились на меня.
— Бежим!
30
Мы припустили точно два испуганных оленя. Я потеряла где-то туфли, расцарапала до крови ноги и руки, но мы ни разу не остановились и не посмотрели на бурю, что клокотала позади.
В кабинете я рухнула на стул, трясясь и глотая воздух ртом. Меня тошнило, я устала до смерти, чувствовала себя больной и разбитой. Камерон сидел тихо, пока я приходила в чувство. Еще трясясь, но отдышавшись, я осмотрела свое побитое, окровавленное тело.
— Я, должно быть, жутко выгляжу. — Мир казался зыбким, мигал и вспыхивал странными цветами. Я продолжала говорить, просто чтобы слышать звук своего голоса. — Но, по- моему, мы в порядке.
— Как думаешь, что там произошло? — спросил Камерон. — У меня возникло странное ощущение как раз перед тем, как поднялся визг.
— Наверное, первый залп войны. Когда я уходила, Эдвард собирался поболтать с Эллис.
— О! Она ведь его не прикончит, правда? Иначе нам крышка.
Я пожала плечами, чувствуя себя студнем.
— Сомневаюсь. Если Карлос встал на сторону Эдварда, каша там заварилась нешуточная. Еще делу мог помочь Виган. Он вроде бы ждал такого развития событий, он почти…
Я прервалась на полуслове, сглатывая желчь.
— Тебе плохо, Харпер?
Я дернулась в сторону и вывалила свой ужин в мусорную корзину. Эта ночка меня добьет. Я минуту повисела вниз головой, ожидая, пока пройдет тошнота.
