Гарроуэя едва не передернуло. Нанотехнологии позволяли возвращать к жизни тех, кто находился в первой стадии смерти, однако их применение до сих пор было сопряжено с рядом опасностей. Врачи не гарантировали, что память и личность ‹воскресшего› останутся целы, особенно если к моменту оживления уже произошел значительный некроз тканей. Гарроуэй углубился в собственные мысли. Интересно, он такой же, как и прежде, или уже другой. А если другой, то насколько это заметно? Последнее, что он помнил, – это как лежал посреди шаттла не в силах даже пошевельнуться, прислушиваясь к биению собственного сердца; приток кислорода тем временем становился все слабее и слабее, пока не иссяк совсем…
Пока никакой разницы Гарроуэй не обнаружил. И вообще, если судить по диагностическим данным его имплантата, он уже почти здоров… Остались лишь сущие мелочи – низкий уровень глюкозы, калия, натрия, слегка низковат гемоглобин, маловато лимфоцитов. Однако если учесть, через что прошло его тело, то картина не так уж и плоха.
Наибольший и самый трудно исправимый урон понесли спиральные цепочки ДНК, спрятанные внутри его хромосом. На данный момент тучи специально запрограммированных нанороботов – самокопирующих, самонаправляемых и саморазрушаемых, когда в них отпадет необходимость, успели привести в порядок поврежденные сегменты двойной спирали при помощи специальных ‹заплаток›, взятых из здоровых участков.
Слава богу, он чувствовал себя прежней личностью. Впрочем, если и изменился, судить об этом еще рано, так что от размышлений на эту тему лучше воздержаться.
– Отлично! – произнес еще чей-то голос. – Рад тебя видеть в наших рядах, комендор-сержант. Как мы себя чувствуем?
– Такое ощущение, будто нас отходили своими Тагу орды Аханну. А ты кто?
– Старший медик Фостер, – ответил обладатель голоса и подошел ближе. Это был совсем еще юный паренек в синей морской форме. – Надо проверить ваше состояние.
С этими словами он посмотрел на электронный датчик над головой Гарроуэя.
– Мне кажется, док, что со мной все в порядке. Когда разрешат вставать?
– Когда наберетесь сил. Впрочем, можете попробовать.
Гарроуэй сел в постели, однако слишком быстро, и тотчас лег снова. Голова сильно закружилась.
– Дайте себе несколько минут на то, чтобы привыкнуть, сержант. Нам пришлось заменить вам большую часть крови на раствор фторогипокса, и ваш костный мозг еще не успел к нему приспособиться. Будьте осторожны, не делайте резких движений. И пейте как можно больше воды. Повторяю, как можно больше.
С этими словами медик переместился к следующей койке, где, как успел заметить Гарроуэй, лежала Элла Линдерман, судя по всему, по-прежнему остававшаяся без сознания.
– Итак, Кроум, скольких мы потеряли? – спросил Гарроуэй.
Она отвернулась.
– В живых осталось всего четырнадцать, Триг. Восемь погибли во время боя, еще десять на борту шаттла. И, как ты понимаешь, навигационная команда.
– Заряды сработали.
– Да, заряды сработали.
При этой мысли он ощутил легкое возбуждение.
– И как, мы сделали этих ублюдков? До того, как они разнесли к чертовой матери нашу Землю?
Кроум тянула с ответом, и волнение переросло в страх.
– Кроум, в чем дело?
– Мы еще не знаем целиком всей этой истории. Так, отдельные разрозненные сведения, которыми сумела разжиться команда госпиталя. Но… похоже на то, что по крайней мере один из обломков астероида все-таки попал в Землю.
– Боже!
– Сейчас на Марсе проходит конференция. Сам понимаешь, чего там только не говорят. По словам дока Фостера, корабль-госпиталь доставит нас назад на Л-4. Там мы узнаем больше.
– Получается, нас ждет примерно та же судьба, что и динозавров?
– Похоже на то. Говорят, эти астероиды летели на огромной скорости. Их кинетическая энергия равнялась нескольким миллионам водородных бомб, если бы те взорвались разом. Я слышала, что едва ли не половина Атлантики испарилась в один миг. В общем, если хотя бы половина слухов соответствует истине, наш шарик пострадал. Причем очень сильно.
Гарроуэй попытался переварить услышанное. Близких родственников на Земле у него не было, в противном случае его просто не взяли бы служить в космические силы. Его родители давно умерли, а своей семьей он так и не обзавелся. Правда, у него имелся дядя плюс дальняя родня в Балтиморе – двоюродные братья и сестры, тетушка, друзья детства.
Да нет же, это действительно родня, и не такая уж и дальняя! И если то, что сказала ему Кроум, верно, то такой удар наверняка породил огромные приливные волны. Причем страшной разрушительной силы. А ведь Балтимор стоит на реке буквально по соседству с заливом Чесапик.
Сколько счастливых дней он ребенком провел во время каникул в доме дяди неподалеку от Балтимора! Интересно, хотя бы что-нибудь уцелело от старого города?
Или от Вашингтона?
Или от Квонтико? От Пэррис-Айленд? Что стало с этими двумя военно-морскими базами, где начиналась его карьера морского пехотинца? Где у него оставалось столько друзей? Где, можно сказать, были его корни?
Судя по всему, их уже нет.
Неожиданно Гарроуэй с болью понял: мир, который он так хорошо знал, мир, в котором он вырос, стал другим. Мир, который все это время жил в его воспоминаниях, уничтожен адским пламенем и потопом.
– Можешь ничего не говорить, Триггер, – произнесла Кроум, обнимая его за плечо. – Я тоже была в шоке.
– И что нам теперь делать? – спросил он.
– То, что всегда делают морпехи, – ответила она. – Стоять до конца и не сдаваться. Не терять присутствия духа. Ведь наш корпус цел.
– Но если страны, если планеты, которую мы защищали, больше нет…
– Земля по-прежнему существует, Триггер. Как и мы с тобой. Надо жить дальше.
Он кивнул, но в следующее мгновение почувствовал, что у него защипало в глазах.
– Ты права, надо жить дальше.
Боже, как больно осознавать, что все, что они сделали, все те жертвы, которые они понесли, выполняя боевое задание, оказались напрасны.
Земля полагалась на них, а они ее подвели.
Марсианский военно-тренировочный центр, База ‹Стикни›, Фобос, 15:30 по Гринвичу
Голосование шло электронным способом, и результаты тут же высвечивались на табло.
– Мы приняли решение, – негромко подвел итог Вандеркаамп. – Сто восемьдесят пять против шестидесяти двух при двенадцати воздержавшихся. Мы остаемся в Солнечной системе и сделаем все для того, чтобы помочь тем, кто остался в живых на Земле, и защитить нашу планету от последующих нападений со стороны ксулов. Сходное число голосов, сто пятьдесят семь против девяноста пяти при семи воздержавшихся, подано в пользу предложения генерала Гарроуэя – отследить курс вражеского корабля, выяснить, из какой звездной системы он пришел, и нанести превентивный удар. Нам еще предстоит как следует рассмотреть все возможные варианты нанесения такого удара – кстати, генерал дал этой операции название ‹Морской огонь›, – однако большинство согласно с тем, что благодаря такой тактике мы сможем дать ксулам решительный отпор. Причем такой, какого они явно от нас не ждут и который, пусть на время, отпугнет их от нас. Главное, тем самым мы выиграем время, – добавил генерал, вернее, его голографическое изображение. – Точно так же, как при вылазке в кластерное пространство.
Так называлась операция, которую морпехи провели пятого апреля 2170 года, то есть около ста сорока четырех лет назад. После уничтожения вражеского корабля, который вынырнул из звездных врат Сириуса, через них удалось отправить на ту сторону несколько разведывательных зондов, чтобы исследовать участок пространства и звездную систему, откуда появился корабль ксулов. На другой стороне экспедиция морпехов обнаружила такие же Врата. Эти вторые Врата имели вид туннеля, вырытого в глубине небольшого астероида. Сам астероид вращался вокруг небольшого красного карлика на окраине Млечного Пути, примерно в пятидесяти тысячах световых лет, а может, и больше, от Солнца.
Именно здесь, в так называемом кластерном пространстве, астероидные Врата вращались вместе с несколькими сотнями им подобных. Гарроуэй видел записи, сделанные участниками той экспедиции, в том числе капралом Джоном Гарроуэем, его прапрапрадедом по материнской линии.
Если не считать редких случаев, когда представителей рода человеческого увозили к звездам разного рода космические пришельцы, те морпехи были первыми, кто проделал столь гигантское космическое путешествие.
Звездные врата, как оказалось, можно настроить на самые разные направления; для этого достаточно лишь изменить скорость их вращения и магнитное поле сжатой внутри них гравитационной массы. Тем не менее, отправив морпехов на ту сторону Врат, чтобы подложить там ядерные заряды, земляне обезопасили себя. Тем самым они лишили ксулов возможности проследить траекторию потерянного корабля, а следовательно, и возможности вернуться, но только уже с более грозным, более многочисленным военным флотом.
По крайней мере так было принято думать, и, судя по всему, в течение полутора сотен лет так оно и было.
Теперь же еще один корабль ксулов нашел путь к Земле. Без ответа оставался пока, пожалуй, самый главный вопрос – прошло вражеское судно через врата Сириуса или же отыскало новый путь – через другие Врата к какой-то другой звезде. А может быть, все дело в том, что корабль этот двигался через открытый космос со скоростью, превышающей скорость света. Ответ на него помогут дать найденные Квинси и переданные на борт ‹Пребла› навигационные карты ксулов.
Операция ‹Морской огонь› могла бы на какое-то время помочь Земле вновь затеряться в пространстве, по крайней мере ускользнуть от внимания ксулов. В буквальном смысле стать иголкой в стоге звездного сена – сотен миллиардов звезд, разбросанных по громадной спирали диаметром в сто тысяч световых лет.
Единственная надежда, которая все еще оставалась у землян.
Тем временем Вандеркаамп продолжал говорить – правда, на сей раз он обращался к изображению Номмо.
– Надеюсь, Номмо проявят понимание и поймут, что, выбирая наш родной дом, мы отнюдь не отвергаем их помощь. Нам все равно не обойтись без нее.
За этими его словами последовала длительная пауза. В воцарившейся звенящей тишине присутствующие, все до единого, пытались разгадать истинные мысли и чувства инопланетного делегата.
– Нам понятна… ваша привязанность к планете, откуда ваш вид ведет свое происхождение, – произнес наконец Дурадх'а. – Нам понятно, что стоит за этим решением, даже если нам непонятны ваши чувства.
Тем не менее в первую очередь мы вынуждены позаботиться о себе самих. Жертвовать собой во имя блага иного вида, пусть даже дорогого нам, когда этот вид в конечном итоге обречен, представляется нам в высшей степени непродуктивным и нерациональным. Мы намерены вернуться на Сириус, чтобы там обеспечить эвакуацию как можно большего числа наших граждан – насколько то позволяет нам сделать наша флотилия кораблей-астероидов, строительством которых мы занимались последние десятилетия.
– Если мы объединим усилия, – выкрикнул с места какой-то генерал морской пехоты, – то сможем победить этих исчадий ада. Останьтесь! Сражайтесь вместе с нами!
И вновь возникла долгая пауза. Ли подумал, что, по всей видимости, Дурадх'а совещается со своими коллегами на борту ‹Т'крах Эллесед Эв'р›.
– Номмо – мирная биологическая форма, – произнес наконец инопланетянин. – Сражаться мы не будем, однако оставим вам в помощь небольшую группу наших собратьев. Эти
