произрастает. Чтоб ты понял, почему, типа, я в милицию не звонил, и в суд, типа, не обращался. Телефонных автоматов, типа, чтобы по каждому гребаному а-пчиху в 911 наяривать, у нас на каждом углу не понатыкано. А и натыкают – я лично, звонить поостерегусь. Не из того, типа, теста меня лепили. Давай, разливай, короче.
Андрей взялся за бутылку, Атасов, между тем, продолжал.
– В ангаре, типа, я повыворачивал у безвременно ушедших карманы. Некрасиво, конечно, зато, худо- бедно, кое-какая мелочь у меня появилась. Бензина в «шестерку» Гамлет залил под крантик, спасибо, типа. Из «Жигулей» топливо отсосать, что высморкаться… Бутылки – тоже, типа, без проблем, не дефицит. Кузовная, типа, битумная мастика – в любой автозабегаловке – бери не хочу. Парафин – со свечек. Тряпка – на фитили. Масло машинное – тоже на каждом углу. Полдня на подготовку, плюс вечер для рекогносцировки. Про коктейль «Молотова» слышал что-нибудь?
– Так в войну бутылки с зажигательной смесью называли? – припомнил Андрей.
– Соображаешь, типа… – похвалил Атасов. – На фронте коктейлем «Молотова» немецкие танки останавливали, а танк поджечь, Андрюша – это тебе не сраную СТО пустить по ветру. Ну, и хватит, типа, об этом. Больно много чести.
Над столом повисло тягостное молчание. Как будто произведенные Атасовым разрушения, каким-то загадочным образом последовали за ним и настигли их фанерный домик в Соколовке. Андрею даже почудился прогорклый смрад пепелища, и он порывисто встал, стряхнув с себя наваждение.
– Ты это куда? – удивился Атасов. Он, похоже, выговорился и теперь начинал хмелеть.
– Пойду, окно открою. Тут дышать нечем.
Андрей налег на шпингалеты, те не сдвинулись с места.
– Полегче со стеклом, типа! – предупредил с места Атасов. У меня кастелянша паспорт конфисковала. На весь, типа, период проживания. Дешевая, Бандура, скряга…
– Ни у одного тебя.
– Тем паче, типа… Застрянем тут на всю жизнь. Без паспортов, типа, как колхозные крестьяне при Сталине. Будем газоны стричь и говно, типа, из сортира выгребать за миску баланды…
Напрягшись, Андрей одолел заляпанные задубевшей масляной краской шпингалеты. Прохладный ночной ветерок ворвался в комнату, обдав приятелей свежестью волн, сухой горечью прибрежных колючек и тревожным ароматом полевых цветов – где-то на взморье.
– А ты, вроде как и не против тут осесть, – с некоторой иронией заметил Андрей, задетый за живое тем обстоятельством, что Атасов так и не поинтересовался ни судьбой Протасова с Армейцем, ни его собственными мытарствами. Пока что, по крайней мере.
– Ты о чем это, типа?..
– Да так, к слову пришлось. Не обращай внимания.
Атасов кивнул. Переместился поближе, положил руку на плечо товарища и печально покачал головой.
– Ты Эдика с Валеркой нашел?
– Нашел, – Андрей обижено надул губы. – Я уж думал, ты и не спросишь. Оба живы.
– Ну, я так и понял, судя по занятию, за которым тебя застал. На поминки, типа, было непохоже.
Андрей залился краской.
– Где они, типа?
– Протасов застрял под Херсоном. С вурдалаком каким-то снюхался.
– С каким вурдалаком?
Андрей живо набросал колоритный портрет Вовчика Волыны. Не обошел стороной и убогое обиталище собутыльников.
– Спортсмен хренов! – фыркнул Атасов.
– Валерка мне поведал, как раскидал милиционеров одной левой. А в Крыму уже нарвался на дружков тех гадов, что всадили пулю в Армейца. И будто бы они его здорово отделали… Только, – добавил Андрей, поколебавшись, – у меня лично сложилось такое впечатление, что брешет он безбожно.
– Зачем, типа?
– Кто его знает…
– Ну, с этим ясно. Эдик-то как?
– От раны почти оклемался. Ходит с трудом, но жизнь вне опасности, слава Богу. Жениться, похоже, надумал.
– На сестричке, типа? – по Атасову было не видно, чтоб он особо удивился.
– Откуда ты знаешь?
– Ну не на докторе же, – развеселился Атасов, – доктор для Эдика староват, и потом, типа, это не в Армейца духе, – улыбка сползла с лица Атасова. – Тяжелые раны располагают к переосмыслению всей жизни или хотя бы какой-то ее части. Это логично, типа. Как физические, так и душевные, Бандура. Я в эту дыру чертовую прямо от могилы Гримо прибыл. Если, типа, гандэлыка по пути не считать. И так мне все опостылело – только и мечтал, как бы быстрей сливу залить. Думал, дня хватит, а целых семь пролетело… И ничего тут не попишешь. Влезть в бутылку всегда проще, чем из нее, типа, выбраться.
– «Альфа Ромео» твоя?
– Гамлета. Упокой, Господи, его, типа, душу. Единственное, типа, что на станции не погорело. – Атасов
