они могли воочию увидеть, как развивается операция.
Примерно в то же время за тысячу километров от Чечни в сытой, богатой Москве, отливающей золотом куполов храмов, серебром стали новых небоскребов и блеском неона дорогих реклам, происходило событие не менее важное. В центре столицы проводилась презентация нового офиса богатейшей отечественной корпорации НАО «Энергетика России».
Под огромным стеклянным куполом, по форме напоминающим пирамиду, собрались сотни гостей, самых богатых и самых влиятельных людей России, ближнего и дальнего зарубежья. Их взоры услаждали зимний сад с экзотическими растениями со всего мира, живые скульптуры, поющий многоярусный фонтан и соперничающий с ним оркестр «Виртуозы Москвы».
Официантов, по такому случаю выряженных в черные узкие брюки и белые фраки, услужливо разносящих дорогую эксклюзивную выпивку и не менее дорогие закуски, было не меньше, чем гостей, что создавало на презентации атмосферу приятной суеты.
Глава компании, огненно-медный, в меру упитанный и холеный Альберт Волосатис, сиял не хуже новенького евроцента. Человек-легенда, мегамагнат, мегаполитик, непотопляемый, как авианосец «Честер Нимиц», и богатый, как библейский царь Соломон, один из наиболее влиятельных людей страны, которого многие сановные лица считали «серым кардиналом Всея Руси».
Бывший комсомольский функционер Альберт Волосатис был человеком честолюбивым, именно честолюбие позволило ему взобраться на нынешнюю высоту, которую магнат не считал своим пределом. Он являлся официальным спонсором политического прозападного движения в виде одной известной партии и неофициальным – парочки малоизвестных. Все они сейчас были вне игры, но это пока.
Богатая презентация как губка впитала все, что только было возможно – банкиров и промышленников, губернаторов из ближайших областей и иностранных дипломатов, депутатов и модных журналистов, шоуменов, звезд кино и эстрады, бывших и нынешних членов правительства. В общем, здесь собрались те, кого обывательская молва окрестила «сливками общества».
Но в этом калейдоскопе красок и оттенков пошлости, продажности и лицемерия был один человек, который никак не вписывался в общий натюрморт, и по всем закона жанра он не мог здесь присутствовать.
Невысокий худощавый мужчина пятидесяти с лишним лет, с простым, по здешним меркам, невыразительным лицом носил обычную фамилию и такое же обычное имя и отчество – Грабовый Игорь Григорьевич. Даже темно-синий смокинг на его фигуре смотрелся не особо впечатляюще, впрочем, одежда не имела большого значения, главное – его лицо.
Портреты Грабового, как и полное досье на него, имели в своих архивах все мало-мальски уважающие себя разведки, потому что еще в недавнем прошлом Игорь Григорьевич работал старшим дознавателем в следственном управлении госбезопасности. На его счету были три разоблаченные шпионские сети Запада, а также несколько десятков выявленых агентов и их приспешников.
Английская МИ-6, последняя и наиболее пострадавшая, в своих документах окрестила майора Грабового Могильщиком, так как именно он похоронил надежды королевской разведки на внедрение агентуры в ядерный научный институт имени Курчатова.
МОССАД и ЦРУ также имели большой зуб на дотошного дознавателя и в своих досье именовали его Мангуст и Бультерьер.
Но все это осталось в прошлом, уже три года ветеран ФСБ находился на заслуженном отдыхе, занимаясь только рыбалкой и изучением старинных фолиантов.
По «легенде», на презентации отставной майор оказался совершенно случайно: один из старинных друзей подарил ему пригласительный билет, продолговатый кусок картона с золотым тиснением, и даже взял для него напрокат смокинг. Все-таки какое-никакое, а развлечение для старика.
Потолкавшись среди гостей, Игорь Григорьевич отведал множество самых разнообразных деликатесов, о существовании которых раньше и не подозревал, потом позволил себе подхватить с подноса проходящего мимо официанта бокал французского шампанского, после чего, как могло показаться на первый взгляд, бесцельно бродил среди остальных гостей.
Но это была всего лишь видимость, на самом деле отставной майор высматривал такого же отставного вице-премьера Гансова. В начале презентации тот находился рядом с импозантным Волосатисом, потом о чем-то весело разговаривал с банкирами, шушукался с представителем фонда Сороса в России, мимоходом погладил по обнаженному плечику восходящую звездочку отечественной эстрады, нашептывая комплименты на ушко. Наконец на какое-то время экс-политик оказался в одиночестве, тут же этим воспользовался Грабовый.
– Здравствуйте, Ефим Львович, сколько лет, сколько зим, – приблизившись, негромко, но достаточно отчетливо произнес отставной дознаватель.
– Здравствуйте, – ответил Гансов, заметно смутившись, и неуверенно пожал протянутую руку. Потом все же спросил: – Мы разве знакомы?
– Конечно, – мягко улыбнулся Грабовый. Многие его коллеги по работе в следственном управлении считали главным козырем Игоря Григорьевича в допросах подследственных его улыбку, которая расслабляла человека и рассеивала его внимание. – Я вас помню еще юношей, – продолжил Грабовый, по- прежнему не представляясь. – В конце восьмидесятых вы являлись одним из учредителей общественной организации «Интеллектуальная молодежь за демократические выборы в России».
– «Студенчество за демократические реформы», – еще не понимая, с кем разговаривает, Гансов автоматически поправил собеседника.
– Вот-вот, – обрадованно закивал отставной майор. Понизив голос до шепота, доверительно добавил: – Слышал, у вас неприятности. В Думу не прошли.
– Временные трудности, – отведя взгляд в сторону, буркнул Ефим.
– Ничего, ничего, бывает, – заговорщицким тоном произнес Грабовый, похлопав Гансова по плечу, и протянул руку: – Рад был с вами повидаться, до свидания.
Спустя пять минут, оставив под большой развесистой пальмой бокал с нетронутым шампанским, Игорь Григорьевич покинул торжество. Оказавшись на улице, он прошел несколько десятков метров, сел на заднее сиденье поджидавшей его «Ауди», откинулся на велюровую спинку и с облегчением стащил с шеи галстук-«бабочку». Заметив, что в зеркало заднего вида за ним наблюдает молодой сотрудник, сидящий за рулем, ветеран весело подмигнул.
Иезуитский план полковника Крутова с этой минуты стал воплощаться в жизнь. Приватная встреча политика, который участвует в играх зарубежных спецслужб, с авторитетным чекистом, разведчиков из-за бугра (а среди дипломатов шпион едва ли не каждый третий) может навести на неприятные размышления. Но изменить уже ничего нельзя, в Чечне началась карательная акция федеральных войск. И теперь, когда возникнет вполне законный вопрос, почему провалилась операция, которую не один день разрабатывали лучшие эксперты и аналитики одной из крупнейших разведок мира, конкуренты не будут долго ломать голову над этим вопросом и изучать методики российских спецслужб, потому что ответ лежит на поверхности. Их предал привлеченный к операции Гансов. После этого будет весьма затруднительно сказать, как сложится дальнейшая политическая карьера Ефима Львовича и его партии, по крайней мере спонсоров поубавится.
Игорь Григорьевич блаженно улыбнулся, вспомнив утренний разговор с директором ФСБ, когда тот попросил отставного следователя помочь и вручил пригласительный билет на презентацию. Услышав от Грабового, что тот уже довольно длительное время несет службу в армии пенсионеров, недовольно нахмурился.
– Чекист уходит на пенсию только после того, как на его могилу устанавливают пирамидку со звездой. А до тех пор, независимо от возраста, он в действующем резерве.
«Действующий резерв – это в самую точку», – подумал ветеран и снова улыбнулся своим мыслям…
…Радиосигнал «Буревестник» означал для отряда «Витязь» команду к действию. Штурмовые группы «краповых беретов» выдвигались на рубеж атаки, впрочем, термин «рубеж атаки» был весьма условным. Коровник, который занимали боевики, представлял собой серьезное оборонительное сооружение. Толстые бетонные стены с небольшими окнами, похожими на амбразуры, позволили бы сепаратистам продержаться довольно длительное время.
