который вышел из дверей, чтобы лично встретить гостей, надо полагать, дорогих, потому что Борода был далеко не последним человеком в спицынском кругу, выполнял роль хозяина и держателя общака на подконтрольной территории.
Надо полагать, только молодой возраст мешал ему пока что занять более высокое положение в преступной группировке. Однако на этот раз его даже не пригласили на переговоры с таджикскими гостями. По-видимому, он был занят всего лишь приготовлениями к банкету.
— Готовится встречать на пороге, — сказал Пастухов. — По сотовому предупредили.
Показались «Мерседес-600» и громоздкий, по-восточному помпезный «кадиллак».
— Гости прибыли, — сообщил Пастух в переговорное устройство и спросил у Боцмана:
— Твоя «шестерка» не развалилась по дороге?
— Развалится только по приказу, — ответил Боцман. — Занимаю место по плану.
Док возился у приоткрытого окна — прилаживал узконаправленный микрофон-пушку с избирательностью акустических частот, позволяющий отсекать посторонние шумы от обертонов человеческого голоса. Он повернул ручку громкости на диктофоне, чтобы и Пастуху был слышен разговор авторитетов.
— ...вуй, Возех, здравствуй, дорогой. Как дорога, наши ребята не останавливали? — засмеялся Борода, обнимая главного из гостей.
— Давно, давно не виделись! — душевно отвечал ему приезжий. — Когда бороду отрастишь? А то тебе кличку менять придется.
— Там, где мы виделись, лучше нам больше не бывать. Ждем вас, столы накрыты.
Здравствуй, Зураб, здравствуй, брат. — В бинокле Борода обнимался со вторым из восточных людей.
— Славные дела. Будьте гостями. Все наши люди вас ждут. Поужинаем и поедем на дачку. Поговорим там, в бассейне по...
Вся компания скрылась в дверях. На пороге остался один из «быков», другой, стриженый здоровяк, бродил по стоянке, где был припаркован пяток дорогих автомобилей, какие положено иметь каждому уважающему себя бандиту, чтобы его уважали и другие бандиты.
Муха спросил у Артиста через окошечко из грузового салона:
— Куда они, по-твоему, собрались?
— Мне кажется, они едут в свой автосервис.
После многодневного прослушивания стало многое известно о жизни и деятельности спицынской преступной группировки. Одним из традиционных видов их «работы» было обеспечение «крыши» предприятиям автосервиса. Со временем они вообще убрали первоначального владельца одного из таких предприятий, а прибыльное ремонтное дело обросло сугубо криминальными ответвлениями: разборка краденых машин на запчасти, перебивка номеров и тому подобное.
— У Гапона могут быть там свои дела, можем его на горячем и прихватить.
Возле моечного цеха и ремонтных мастерских располагалась большая платная стоянка, куда постоянно подъезжали машины. Было похоже, что в темное время суток и дела здесь проворачиваются более темные, чем обычно.
— Артист, где вы находитесь? — раздалось в «уоки-токи».
— Гапон въезжает в автосервис, — последовал доклад. — Предполагаем брать его здесь.
Запарковав микроавтобус поодаль, Муха и Артист, держа в руках непрозрачные полиэтиленовые пакеты, спокойно направились к ремонтному цеху, где скрылась вишневая «мазда» Гапона.
Без препятствий войдя вовнутрь, они разделились, увеличивая расстояние между собой, и осмотрелись, фиксируя обстановку. Десяток мастеров возились около трех автомобилей, производя несильный рабочий шум, еще несколько «тачек» стояли в глубине цеха. Водитель-охранник Гапона вытряхивал коврик и подметал свою «мазду», раскрыв дверцы с правой стороны. К нему и направился Артист.
— Привет, братан, — доброжелательно окликнул он «быка», заходя из-за спины. — А где Гапон?
— Наверху, — равнодушно ответил тот, кивнув головой. Рассмотрев того, кто спрашивает, добавил:
— А ты кто такой?
Ответа на этот вопрос он не узнал: сильный удар в височную область отправил его тело в салон машины, а душу — если она вообще была — на тот свет.
Это происшествие не привлекло пока ничьего внимания. Артист молчком указал Мухе на кабинет начальника цеха, размещавшийся в углу на уровне второго этажа. Через стеклянные стены была видна группа людей типичного «бритоголового» вида. Они сидели за столиками, как мастера участков, а сам Гапон что-то втолковывал им, стоя спиной к цеху. Все это напоминало производственное собрание руководителей среднего звена и, по-видимому, таковым и являлось, однако темой обсуждения были, вероятнее всего, рэкет, шантаж, разбой и другие вопросы, входившие в компетенцию Гапона — руководителя боевиков в спицынской группировке.
Муха кивнул, извлекая из пакета тридцатисантиметровое устройство в виде трубы с прицелом и одновременно откидывая слева приклад. Сорокамиллиметровая граната уже находилась внутри несерийного одноразового гранатомета РГ-1, который был весьма удобен в работе из-за своих небольших размеров и веса. Точно такую же штуку достал и Артист, разложив свой пакет на капоте «мазды».
Оба воина синхронно приложили резиновые наконечники прикладов к плечу. У Артиста была дымовая граната, и направил он ее в дальний угол цеха, где, судя по всему, находился склад смазочных материалов. Густые клубы дыма, которые тут же повалили по цеху, сопроводились, как заметил Артист, языками пламени от масел и мазута.
Бросив использованное оружие на пол, Артист взял в руки мощный «штурмовой» пистолет «Гюрза» и повернулся к застекленному кабинету под потолком, где уже вырастала волна осколков стекла, пламени и дыма: граната Мухи, направленная непосредственно в груду производственного собрания боевиков, была осколочно-кумулятивной и обеспечивала абсолютное поражение живой силы противника в радиусе нескольких метров. Граната вполне выполнила свое предназначение, о чем можно было судить уже хотя бы по тому, что она выбросила тело Гапона наружу.
Пролетев несколько метров по крутой дуге, спицынский «министр вооруженных сил» распластался на полу цеха. Тут его тело еще раз подбросила тяжелая пуля «Гюрзы» с плоской головкой.
Резко перемещаясь каждый в свою сторону, Артист и Муха обвели помещение стволами личного оружия. Однако семнадцатизарядный «глок», столь любимый Мухой, не нашел на этот раз своей цели. Рабочие быстро повалились на пол за машины, к тому же цех начали заволакивать клубы черного дыма, лишая возможности вообще что-либо видеть. Охранники тоже не возникали в пределах видимости: их либо вообще не осталось в наличии, либо они не спешили ринуться в бой.
Вся силовая операция заняла не больше двух минут.
Артист и Муха вернулись к своему автобусику, еще какое-то время наблюдая за встревоженным осиным гнездом автосервиса.
Пастух и Док расслабленно отдыхали на удобных сиденьях «ниссана», приглядывая за выходом из казино. Их тренированные тела и нервы были готовы в любое мгновение перейти к активным и умелым действиям, но не меньшим боевым умением была их способность не пережигать себя зря, терпеливо ожидая в засаде, покуда появится враг.
— Пастух! — раздался в переговорном устройстве голос Артиста, чуть более возбужденный, чем обычно.
— Слушаю.
— Гапон и шесть «быков» «отдыхают», заведение горит, — доложил бывший лейтенант Семен Злотников. — У нас все чисто. Какие будут приказания?
— Действуйте по плану, — ответил Артисту командир. — Удачи в игре.
— До связи.
Пожелание Пастуха имело вполне конкретный смысл: закончив связь, Муха и Артист прямым ходом отправились к коллегам, чей микроавтобус они использовали все последние дни, чтобы посидеть с ними до утра за преферансом, обеспечивая себе алиби. Липовое алиби, которое тем не менее вряд ли сумеют сломать даже самые опытные следователи.
— Сейчас вылетят и наши пташки, — сказал по рации Боцман.
